Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
52 
Шоколад таял в моей руке, поэтому я засунула остатки в рот.
– Ах вот как? – промямлила я, пережевывая новую порцию.
– Вы бы смогли прочитать об этом в нашем журнале, – объяснил Кэтч, – и весь мир смог бы узнать об этом. Однако вы опередили нас сенсационным выпуском собственного журнала и снова обставили меня!
Он вытащил пачку бумаг из кармана пальто и бросил их мне на стол.
Я облизала остатки шоколада с пальцев и взяла бумаги в руки. То, что я прочитала, потрясло меня:
Публичное признание Кэтчера Блока:
КАК ЛЮБОВЬ К БАРБАРЕ НОВАК
СДЕЛАЛА МЕНЯ ДРУГИМ МУЖЧИНОЙ
Я вскипела:
– Ах, ну конечно, ставя свое имя сверху, в заголовок, ты просто разоблачаешь меня как бывшую Нэнси Браун! Небось покоя не дают лавры нобелевского лауреата?
– Я вообще не упоминал о Нэнси Браун, – раздраженно ответил Кэтчер. Потом его голос смягчился. – И единственный приз, который я хотел получить, это… ты.
Шоколад застрял в горле, и несколько секунд я не могла дышать. Или это мое сердце остановилось. В любом случае я не могла вымолвить ни слова.
Доев шоколад, Кэтчер скатал шарик из обертки и запустил его в мусорную корзину около стены. Конечно, сразу же попал.
– Я имею в виду до тех пор, пока не увидел анонс твоего журнала и не понял, что теперь ты сама хочешь видеть свое имя сверху в заголовке. Смешно, не правда ли? Эффектный финал наших взаимных розыгрышей: я – отвергнутый поклонник, а ты – автор сенсационного публичного разоблачения.
Я все еще молчала, и Кэтчер поднялся с кресла.
– Буду следить за выпусками твоего журнала, – мягко сказал он. – Может быть, в один прекрасный день ты превратишься в нечто среднее между маленькой серой мышкой Нэнси Браун с каштановыми волосами и преуспевающей блондинкой Барбарой Новак, зацикленной на собственной карьере.
Он взглянул мне прямо в глаза.
– Такую женщину я смог бы полюбить. И ушел.
Кэтчер
Я медленно шел к лифту, считая про себя до десяти, совсем как в тот день, когда я впервые встретил Барбару и сделал вид, что ухожу.
Один. «Вот он, тот самый Кэтчер, – думали девушки в офисе, глядя мне в спину, – донжуан, мачо и светский лев».
Два. Но я не тот, кем был прежде. Я изменился.
Три. В этот раз я молился про себя, считая до десяти. Молился, чтобы Барбара позвала меня, окликнув по имени.
Четыре. Я вспомнил, что она на высоких каблуках. Каблуки немного притормаживают женщину. Я пошел медленнее.
Пять. Еще медленнее.
Шесть. Семь.
Ничего.
Восемь. Девять. Десять. Я остановился, обернулся, посмотрел на секретарш, взиравших на меня с плохо скрываемым любопытством. На Мориса, Глэдис, миссис Литцер и Викки. На всех. Но среди них не было той, кого я ожидал увидеть.
Мое сердце упало. Я повернулся и нажал на кнопку лифта.
Раздражающее «дзинь!», и двери открылись настежь.
Внутри кабинки стояла Барбара, улыбаясь мне!
– Прости, Кэтч. Я опять тебя обставила. И тут прямо на моих глазах она сорвала с головы тюрбан и распустила волосы – роскошные густые рыжие волосы.
Впервые в жизни я не знал, что делать.
Она подмигнула мне и рукой придержала дверь.
Я шагнул внутрь, заключил ее в объятия и поцеловал. Почва уходила у меня из-под ног. Или это просто лифт стал подниматься наверх.
– Я знала, что, когда помещу объявление о найме на работу, ты будешь одним из первых кандидатов.
Мы поцеловались.
– А я знал, что ты про это знала. А поэтому не сомневался, что ты впустишь меня и позволишь сделать тебе предложение.
Мы опять поцеловались.
– Но ты не знал, что я скажу «да», – сказала Барбара.
Еще один страстный поцелуй.
Лифт остановился, и двери открылись прямо на крыше. Я взял ее на руки и перенес через порог.
Барбара
Над крышей жужжал вертолет, и его пропеллеры развевали мои волосы. Но мне было все равно. Мой новый свободный стиль прически не требовал никаких хитроумных уловок – совсем как сама новая я.
Надпись сбоку на вертолете удивила меня: «Даешь Лас-Вегас!»
– Лас-Вегас? – переспросила я, смеясь.
– Мы можем сразу же там пожениться! – объяснил Кэтчер. – Не позволю тебе ускользнуть на этот раз. Я больше никогда не отпущу тебя.
– О, Кэтч!
– Я люблю тебя, Барбара!
– Знаю, – ответила я.
Пилот сбросил нам веревочную лестницу.
Мы поднялись на первую ступеньку. Кэтч обнял меня за талию, и мы стали подниматься все выше и выше в яркое голубое небо.
52 
