Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
26 
[…] Я верю, но верю в Бога, Творца миров, который вершит движение этих миров в эфире, но не располагает временем, чтобы заняться счастьями или горестями бедных ничтожных частиц, мятущихся по поверхности этого мира».
В словах молодого человека, которого постигло столько разочарований, мы слышим голос старого писателя, стоящего на пороге смерти, именно поэтому роман «Шевалье де Сент-Эрмин» стал завещанием, последним словом.
С этого времени Гектор начинает отличаться от своего прообраза, графа Монте-Кристо. Дантесом движет личная месть, а Гектор мстит «без воодушевления и убежденности», только чтобы сдержать обещание. Это — дело чести, и к этому его принуждает История.
«Приговоренный к несчастью» Гектор — это сила, и на первый взгляд кажется, что она разит наугад. Однако молодой роялист-мститель открывает высшие ценности в классовой ненависти, и за эти ценности он будет сражаться:
«Ему пришлось много читать и думать, чтобы признать наконец, что преданность, презирающая законы, иногда может привести к преступлению и что по Божьему замыслу не существует иной преданности, кроме преданности родине».
Сын республиканского генерала, внук дворянина Дави де ля Пайетри и черной рабыни, внук (по матери) Клода Лабурэ, слуги герцога Орлеанского, мелкий буржуа из Вилле-Коттре, он — сплетение самых разных корней, разных классов, сплавленных в горниле нации. Так и Гектор — он ни за, ни против Наполеона, который — лишь воплощение Истории человечества. С того самого момента, когда любовь стала для него запретной, он приносит свою жизнь в жертву Франции. Свидетель истории Наполеона, он выходит на сцену лишь для того, чтобы преумножать славу родины.
- За родину пасть,
- Счастливая участь, завидная честь, —
пел хор жирондистов в последней сцене «Шевалье де Мезон-Руж», поставленного в 1847 году в Театр-Историк.
Смерть была милостива к Александру Дюма — ему не пришлось услышать фанфары пруссаков в Дьеппе.
K.Ш.
I
ДОЛГИ ЖОЗЕФИНЫ
— Вот мы и в Тюильри, — сказал первый консул Бонапарт своему секретарю Бурьену, входя во дворец, где Людовик XVI совершил предпоследнюю остановку по пути из Версаля на эшафот, — постараемся же здесь и остаться.
Эти пророческие слова были произнесены около четырех часов пополудни 30 плювиоза VII года (19 февраля 1800 г.).
Рассказ наш продолжает книгу «Белые и Синие»[8], которая закончилась, как вы помните, бегством Пишегрю из Синамари, и роман «Соратники Иегу»[9], завершающийся казнью Рибье, Жаиаса, Валейсоля и Сент-Эрмина, и начинается ровно год спустя после водворения первого консула во дворце.
Мы покинули генерала Бонапарта, когда он был всего лишь генералом и, вернувшись из Египта, ступил на французскую землю. С тех пор, после 24 вандемьера VII года (16 октября 1799 г.), он совершил немало.
Прежде всего — великий переворот 18 брюмера. Тогда он победил, но победу эту до сих пор хулят потомки.
Перешел Альпы, подобно Ганнибалу и Карлу Великому.
С помощью Дезе и Келлермана выиграл битву при Маренго, в которой едва не потерпел поражение.
Заключил Люневилльский мир[10].
И, наконец, в тот самый день, когда по его приказу в Тюильри установили давидовский бюст Брута, снова ввел в употребление обращение «мадам».
И если некоторые упрямцы продолжают говорить «гражданин», то лишь грубияны и невежи все еще пользуются обращением «гражданка».
Само собой разумеется, в Тюильри бывают лишь хорошо воспитанные люди.
Итак, 30 плювиоза IX года (19 февраля 1801 г.) мы в Тюильри, во дворце первого консула Бонапарта.
Живущим ныне, две трети века спустя после описываемых событий, мы должны дать некоторое представление о том, как выглядел кабинет, где было задумано столько великих событий. Набросаем, насколько возможно, портрет человека, ставшего легендой, который собирался не только изменить облик Франции, но и перевернуть весь мир.
В большой комнате с белыми стенами и золотой лепниной стояло два стола.
Один из них, очень красивый, принадлежал первому консулу. Консул сидел спиной к камину, по правую руку было окно. Там же, справа, в следующей комнате, располагался Дюрок, адъютант и приближенное лицо консула на протяжении последних четырех лет. Через его кабинет можно было пройти к Ландуару, верному дежурному офицеру, пользовавшемуся полным доверием консула, а также в большие апартаменты, окна которых выходили во двор.
8
«Белые и Синие» (1867–1868), роман-фельетон, позже издан а трех томах братьями Мишель Леви.
9
«Соратники Иегу», роман-фельетон, в 1857 г. издан Александром Кадо, в 7 томах.
10
В седьмой главе А. Дюма подробно описывает вторую итальянскую кампанию Бонапарта и приводит относящиеся к ней даты. По Люневилльскому мирному договору, который был подписан 9 февраля 1801 года, Франция получает в свое владение Бельгию и левый берег Рейна, и гарантирует независимость Батавской, Гельветической, Цизальпинской и Лигурийской республик.
26 
