Последние отзывы

  98  

— Сядь и не мельтеши! У меня и так голова кружится.

— Сотрясение? — участливо проговорила она.

— Обезболивающие. — Я показала ей руку со свежими следами от уколов. — Истыкали всю, сволочи…

— Зато не болит.

Я кивнула. Боли действительно нет. Ни в изрезанных ногах, ни в израненных руках, ни в груди — ее я ушибла, когда, нырнув через окно, упала на пол коридора. Врачи говорят, легко отделалась.

— А с лицом что? — тревожно спросила Сонька, дотрагиваясь пальцами до моего залепленного пластырем виска.

— Ерунда, — отмахнулась я. — Разрезала стеклом, когда на полу лежала.

— А шрама не останется?

— Врачи говорят, нет.

Сонька села рядом со мной на кровать, поправила одеяло. Вообще-то ее не хотели ко мне пускать, мне ведь покой нужен, но, как я говорила, легче отделаться от агентов ЦРУ, чем от Соньки, по этому врачи решили сделать для нее исключение. Остальные жаждущие меня увидеть, а таких оказалось два десятка, остались за дверью. Врачи даже ментов ко мне не пускали, хоть я и просила. Так что я по-прежнему была в неведении, поймали они убийцу или нет.

— Сонь, — неуверенно протянула я. — Слушай, я никому не говорила, а тебе скажу… У меня глюки…

— Да ну? — ахнула она. — После уколов?

— Нет. До. — Я сморщилась. — Мне Геркулесов мерещится…

Как только я это сказала, дверь в палату распахнулась, и на пороге возник… Геркулесов.

— Ко-ко-ля? — заикаясь, спросила я. — Т-т-т-ы?

— Я, — просто ответил он. — Как ты себя чувствуешь?

— Если ты мне не мерещишься, то хорошо, — пролепетала я.

Он засмеялся (на щеках показались знакомые ямочки), подошел ко мне, постоял немного, пристально глядя на мое бледное лицо, потом резко наклонился и так сильно обнял, что, если бы не анальгетики, я бы взвыла от боли.

— Как ты меня напугала, — прошептал муж мне на ухо. — Когда я увидел тебя все в крови, я думал, ты умираешь…

— А как ты тут очутился? — спросила я, высвобождаясь из его медвежьих объятий.

— Прилетел на самолете…

Тут Сонька, чтобы напомнить о себе, покашляла, а когда я посмотрела на нее, проговорила:

— Это я его вызвала.

— Как это? — растерялась я.

— Позвонила и сказала, чтобы ехал.

— И он тебя послушался?

— Не сразу… Пять раз отключался, — насупилась она. — Столько денег псу под хвост… Но ты же меня знаешь, я кого хочешь достану…

— Она мне поведала, обо всех странных и страшных событиях, произошедших за эти пять дней… — вмешался Колюня. — Рассказала, что люди погибают. И что ты, как всегда, в центре всех событий. Я понял, что надо ехать… — Он насупил брови. — Как чувствовал, что ты без моего присмотра обязательно попадешь в какой-нибудь переплет!

— На самом деле, я не подозревала, что все так далеко зайдет, — призналась Сонька. — Я просто повод нашла, чтобы позвонить, знаю же, как он относится к твоим расследованиям.

— Больше никаких расследований! — рыкнул мой муж.

— Во-во! — ухмыльнулась она. — Вот я и решила рассказать ему обо всем, чтобы выманить из дома, была уверена, что он примчится… — Сонька виновато на меня посмотрела. — Не могла видеть, как ты из-за него мучаешься…

— Она мучилась? — недоверчиво переспросил Геркулесов.

— Еще как! А ты еще постоянно «…временно не доступен»! Она даже плакала, думала, что ты по бабам пошел…

— Ты плакала? — обалдело уставился на меня Колька.

— Да, — уверенно соврала я. В конце концов, я действительно очень из-за нашей ссоры мучилась, а что не плакала, так это только потому, что я вообще редко плачу.

Колька потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но не успел, так как дверь в очередной раз распахнулась, и в палату вошли двое: мой врач Алексей Палыч и очкастый следователь. Последний сразу бросился к графину с водой, а Палыч ко мне.

— Как себя чувствуем? — поинтересовался он, хватая меня за запястье.

— Хорошо.

— Хорошо — это хорошо. Пульс нормальный, — он переместил руку с запястья на лоб, — температуры нет. Значит, с милицией поговорить можешь?

— Могу.

Палыч благодушно кивнул, поцеловал мне ручку (вот старый ловелас!) и удалился. Как только за ним закрылась дверь, я вскочила с кровати и бросилась к следователю.

— Ну как? Поймали?

— Эй, гражданочка, — испуганно шарахнулся он. — Вы поосторожнее, вам вставать нельзя. С вами что случится, я потом буду виноват… — Он дернул подбородком в сторону Геркулесова. — Николай, усади жену на место, очень прошу…

  98