Последние отзывы

  17  

С этими словами Волтц Вейтль откинул с лица капюшон.

Бофранк отшатнулся, ибо открывшееся его взору зрелище было одновременно и омерзительным и вызывающим сочувствие. Лицо Вейтля, освещаемое неверным светом костра, было сплошь изрыто глубокими складками и морщинами, среди которых торчали жесткие пучки черных безобразных волос. Нос его, некогда чрезмерно длинный, словно бы провалился и зиял диким отверстием; губы же, напротив, выпятились, словно у зверя, а глаза – некогда зеленые глаза ныне горели красным пламенем, и это был совсем не отсвет огня…

– Что это?! – с ужасом спросил Бофранк.

– Проклятие, – прошептал Вейтль, надвигая капюшон. – Проклятие, которое осталось со мною… Я не знаю, что тому виной; ученый человек, который некоторое время работал с нами, пока не пропал, говорил, что это невидимые испарения тамошних камней, прочие считали, что совсем недалеко оттуда помещается царство зла и воздух из него исходит наружу как раз в шахтах, где мы работаем… Что бы то ни было, я стал ужасен. Произошло это не сразу – вначале лицо покрылось коркою, которая становилась все толще, затем я упал в лихорадке и лежал в ней несколько дней; все думали, что я умру, но я выжил. Вместе со мною заболели еще несколько человек, и это было к лучшему: если бы я был один, меня бы просто убили, но когда подобная напасть постигла сразу нескольких, нас просто бросили в отдельную шахту и не выпускали оттуда, спуская еду на веревке. Там мы жили, ели, спали… Со временем внимание к нам ослабло, и именно это помогло нам бежать. Однажды ночью мы выбрались наружу по той самой веревке, на которой спускали еду, – охрана забыла ее убрать – и бросились кто куда. Я думаю, многие погибли или были тут же пойманы, но я добрался до родных мест. Скрываясь в лесах, похищая на пути еду и одежду, я шел сюда день и ночь с одной лишь целью – увидеть вас, Хаиме Бофранк. Увидеть и… может быть, отомстить… но теперь я не вижу в себе сил… Полноте, я не вижу и вашей вины. Если здесь и была чья-то вина, то лишь моя – Ноэмы Вейтль, девушки, которой больше нет, да никогда и не было…

• Коль друга найти б я мог,
• Чуждого делу дурному,
• Чтоб был со мной не жесток, —
• Мне стало б видней, что жизни моей
• Есть еще чем утешаться.

– Теперь, если позволите, добавлю я, – сказал ранее молчавший Демелант. – Я живу в предместье Баранья Бочка под именем Урцеля Цанера, писца. Знаете, в тех местах мало кто обучен грамоте, и я зарабатываю на жизнь, сочиняя письма, а также всякие иные бумаги. Хире Вейтля я встретил совершенно случайно – поздно вечером он пытался похитить принадлежавший мне плащ, который я вывесил проветриться. Я пригласил хире Вейтля в свой дом, накормил, дал ему постель и одежду. С тех пор он живет у меня, хотя выходит наружу очень редко и только ночами.

– Позвольте, – сказал Бофранк, – но не значит ли это, что именно вас принимают за упыря, за ужасное человекоподобное чудовище с красными глазами?

– Боюсь, что так оно и есть, – ответил за Вейтля Демелант. – Однако спешу вас уверить, что ко всем этим ужасным убийствам хире Вейтль не имеет никакого отношения. Как я уже сказал, он выходит на улицы только в темноте, и прогулки его коротки… но все же кто-то видел его, и не раз, иначе откуда взяться слухам?

– Все именно так, – кивнул Вейтль. – И знаете что, хире Бофранк? Полагаю, что я знаю, где искать настоящего упыря из Бараньей Бочки, и ведаю, кто умертвил всех этих несчастных…

Когда Бофранк явился к грейскомиссару Фолькону, последний был несказанно рад и никак оной радости не скрывал.

– Ваш выбор верен, хире Бофранк, – сказал он, тотчас же подписывая приказ о возведении Бофранка в чин субкомиссара. – Что нужно вам? Чем я могу помочь?

– Прежде всего я просил бы людей себе в помощь.

– Вы можете взять любых, кого считаете нужным.

– Пусть моя просьба не покажется вам странной, но я хотел бы просить под мое начало вашего сына Мальтуса.

– Вот как? – Фолькон явно пребывал в замешательстве. – Но Мальтус так юн и к тому же всего-навсего архивариус…

– Я имел с ним несколько бесед и сделал вывод, что ваш сын чрезвычайно спор в мыслях, обладает пытливым и здравым умом, и ко всему силен и бодр. Лучшего помощника мне не сыскать.

– Что ж, я не могу препятствовать вам в этой просьбе… Вам нужен кто-то еще?

– Десятник ночного патруля Аксель Лоос, мой бывший слуга и спутник, коему я доверяю безгранично.

– Десятник? Но я мог бы предложить вам опытных чиновников…

  17