Последние отзывы

  136  

– Она была очень бедной и хотела есть.

Керенса посерьезнела, потому что теперь она поняла, что это будет печальная история.

– Тогда, – продолжала Аманда, – она сказала себе: «У меня нет своих детей, поэтому я пойду и буду присматривать за чужими детьми. Это будет ненамного хуже».

– И она пошла?

– Да.

– И с тех пор жила счастливо?

– Лишь тогда, когда дети были добры к ней. Ты уже знаешь, что все истории должны заканчиваться словами «с тех пор была счастлива», верно?

Керенса кивнула с важным видом.

– Ну что же, вот поэтому дети должны быть добры к своим гувернанткам. И когда Робби приедет к нам, ты будешь хорошей девочкой, иначе она будет несчастлива и я буду несчастлива.

– И Лей, и Пэдноллер, и Фрит... все они тоже будут несчастливы, – сказала Керенса, и при мысли о таком количестве несчастливых ее глаза заблестели от слез. Временами она очень походила на свою мать.

Аманда нежно поцеловала ее.

– Мы должны будем сделать все, что в наших силах, чтобы они все были счастливы, – сказала она.

А Керенса энергично закивала.

* * *

Мисс Робинсон прислала из поместья леди Эггер пространное письмо:

«Моя дорогая Аманда – полагаю, что мне следовало бы написать «миссис Стокланд», – меня необыкновенно обрадовало Ваше письмо. Значит, Вы замужем, у Вас есть ребенок и Вы ждете еще одного! Какие прекрасные новости. И маленький мальчик Лилит живет с Вами! Как Вы знаете, я прожила здесь уже несколько лет, но моя дражайшая Дженет, самая младшая, примерно через год отправляется в пансион для девиц. Я должна была бы побыть с ней еще год, но когда я представляю Вас с маленькой дочерью, мальчиком и еще не родившимся дорогим малюткой... то думаю, что на самом деле Вы прежде всех имеете право рассчитывать на мою помощь...»

Аманда улыбнулась, читая это письмо; она живо представила себе встревоженные глаза за стеклами очков и трогательную улыбку, которой мисс Робинсон пыталась изображать бойкую беспечность и уверенность в своей значительности.

Именно такой власти и хотела Аманда – власти делать людей счастливыми. Она предполагала, что этого же хотели и Уильям, и Давид Янг. Она очень напоминала их в мелочах; разница заключалась в том, что, говоря о людях, они представляли себе массы людей, а она думала об отдельных личностях. Она хотела дать счастье немногим окружающим ее – мисс Робинсон, Лилит, Керенсе, Лею... а больше всего Хескету. Выполнение своей небольшой задачи приносило ей глубокое удовлетворение, а их далеко идущие планы оканчивались крахом и разочарованием.

Мисс Робинсон приехала на Уимпоул-стрит незадолго до рождения второго ребенка Аманды.

* * *

Роды были легкими. Поднявшись утром, Аманда и не думала, что в тот день все может случиться, а уже в два часа пополудни ее сын лежал с ней рядом. Прежде чем позволить себе отдых, она должна была увидеть Хескета.

Она лежала и улыбалась ему.

– Мальчик, Хескет. Красивый... здоровый мальчик. Ты помнишь свое обещание?

– Помню, Аманда.

– Видишь? Вот он, и я хорошо себя чувствую.

Он опустился у кровати на колени и уткнулся лицом в ее плечо.

– Ты была права, Аманда. Ты была права.

Страхи остались в прошлом. Белла ушла навсегда, остался Хескет и его счастливая семья.

* * *

Доминик привлекал внимание своей красотой, будучи еще младенцем. Он был спокойным ребенком и почти никогда не плакал. У него было крепкое, красивое тельце, но особенно хороши были его синие глаза. Большие и ясные, они, казалось, смотрели на мир необыкновенно мудро. Аманда страстно любила его, не совсем так, как она любила Керенсу. Керенса с первого дня была необыкновенно энергичным младенцем – с хорошим аппетитом, требовательная, она сердито вопила по малейшему поводу; она держала мать в постоянном страхе, что вот-вот лопнет или задохнется.

– Со вторым ребенком все по-другому, – говорила нянька. – Вы уже знаете, что они не такие хрупкие, какими кажутся.

– Мне еще не приходилось видеть такого совершенного младенца! – сказала акушерка.

И даже нянька что-то такое приговаривала, обмывая Доминика.

Лея и Керенсу привели, чтобы показать им малыша.

– Мама, – недовольно проговорила Керенса, – я бы хотела, чтобы он был побольше. Этот слишком маленький.

Лей взял младенца за ручку.

– Смотри, Керри. Смотри, как он ухватил меня за руку.

– Он мою тоже схватит. Правда, беби?

Керенса стремительно наклонилась над лицом малютки.

  136