Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
47 
— Пресса уже знает о том, что мы нашли в «пежо-партнере», — заметил Кальдерон. — Мы не можем запретить им делать выводы.
— Как они это узнали? — осведомился Хуан. — Вокруг был полицейский кордон.
— Не знаю, — сказал Кальдерон. — Но как только фургон увезли и прессу допустили на автостоянку, меня и комиссара Эльвиру буквально бомбардировали вопросами о гексогене, о двух экземплярах Корана, о капюшоне, об исламском кушаке, а также о многих других вещах, которых даже не было в машине.
— На стоянке было много народу, — объяснил Фалькон. — Мои сотрудники, эксперты, взрывотехники, автомобильные эвакуаторы, и все они имели возможность бегло осмотреть фургон. Журналисты делают свою работу. Камеры не должны были показывать тела детей в детском саду, но один тип пробрался и туда.
— Как мы видели и раньше, — сказал Хуан, сдерживая раздражение, — первые впечатления очень трудно изгнать из сознания общества. Миллионы американцев до сих пор убеждены, что за одиннадцатое сентября в той или иной мере отвечает Саддам Хусейн. А сейчас большинство севильцев сочтут, что город стал жертвой исламских террористов, и мы не сможем даже близко подойти к выяснению истины, пока не попадем внутрь мечети. А это произойдет не раньше чем через несколько дней — когда разберут завалы.
— Возможно, нам следует рассмотреть те конкретные обстоятельства, которые привели к этому событию, — сказал Фалькон, — а также заглянуть в будущее, попытаться понять, какова была цель террористов, на что они рассчитывали повлиять. Что касается меня, то я рано прибыл на место взрыва, потому что был в тот момент в Институте судебной медицины, обсуждал результаты обследования трупа, который нашли на одной из крупных свалок на окраине Севильи.
Он кратко рассказал им о трупе, который был обнаружен вчера и который пока не удалось опознать.
— Конечно, это убийство, возможно, никак не связано с терактом, — продолжал Фалькон. — Однако в криминальной истории Севильи это уникальный случай. Представляется, что это работа не одного человека, а целой группы преступников, причем они предприняли колоссальные усилия, чтобы затруднить идентификацию убитого.
— Отмечались ли еще подобные убийства с такими же попытками затруднить опознание? — поинтересовался Хуан.
— Судя по полицейской базе данных, в этом году в Испании таких преступлений не совершалось, — ответил Фалькон. — Мы пока не связывались с Интерполом. Мы только-только начали расследование.
— Предстоят ли сейчас здесь какие-нибудь выборы?
— Последние выборы в андалузский парламент прошли в марте две тысячи четвертого, — сообщил Кальдерон. — Выборы в городской совет состоялись в две тысячи третьем, так что теперь они пройдут в марте будущего года. Сейчас у власти социалисты.
Хуан вынул из кармана сложенный листок бумаги.
— Перед тем как мы выехали из Мадрида, нам позвонили из КХИ: с ними связался редактор газеты «АВС», куда пришло письмо с севильской маркой. В конверте лежал листок бумаги с напечатанным испанским текстом. Мы уже установили, что это — выдержка из статьи некоего Абдуллы Аззама, исламского проповедника, главного идеолога афганского сопротивления русскому вторжению. Вот что там сказано:
«Наш долг повелевает нам не останавливаться на победе в Афганистане. Джихад остается обязанностью каждого правоверного, пока к нам не возвратятся все остальные земли, которые некогда были мусульманскими, и пока в них снова не воцарится ислам. Перед нами лежат Палестина, Бухара, Ливан, Чад, Эритрея, Сомали, Филиппины, Бирма, Южный Йемен, Ташкент… — Хуан сделал паузу, оглядев собравшихся, — и Андалузия».
10
Севилья
6 июня 2006 года, вторник, 13.45
Совещание закончилось, когда поступило сообщение, что в развалинах нашли еще одно тело. Кальдерон тут же отбыл. Три представителя СНИ разговаривали о чем-то между собой, а Фалькон обсуждал с Эльвирой, какие ресурсы привлечь к операции. Старший инспектор Баррос сидел глядя в пол, его челюсти словно бы пережевывали какое-то очередное нанесенное ему оскорбление. Через десять минут СНИ присоединилось к Эльвире, а Фалькона и Барроса попросили покинуть комнату. Баррос стал шагать по коридору, избегая Фалькона. Спустя некоторое время Эльвира позвал Фалькона обратно, а люди из СНИ направились к дверям, сказав, что они проведут тщательный обыск квартиры имама Абделькрима Бенабуры.
47 
