Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
32 
* * *
- Я пришла к поэту в гости.
- Ровно полдень. Воскресенье.
- Тихо в комнате просторной,
- А за окнами мороз
- И малиновое солнце
- Над лохматым сизым дымом…
- Как хозяин молчаливый
- Ясно смотрит на меня!
- У него глаза такие,
- Что запомнить каждый должен;
- Мне же лучше, осторожной,
- В них и вовсе не глядеть.
- Но запомнится беседа,
- Дымный полдень, воскресенье
- В доме сером и высоком
- У морских ворот Невы.
Александр Блок. Портрет работы К. Сомова. 1907 г.
Дом Блока в Петербурге, тот самый, у «Морских ворот Невы»,который показался Анне Андреевне не только строгим, но и высоким.
Кабинет А. Блока.
Лирический дуэт Поэта и Поэтессы был вскоре, по инициативе Блока, опубликован в журнале «Любовь к трем апельсинам».
В том же январе написан и еще один поэтический портрет хозяина просторной комнаты. Однако публиковать его Ахматова не стала. Ни при его жизни, ни при своей:
* * *
Ал. Блоку
- Ты первый, ставший у источника
- С улыбкой мертвой и сухой[15].
- Как нас измучил взор пустой,
- Твой взор тяжелый – полунощника.
- Но годы страшные пройдут,
- Ты скоро снова будешь молод,
- И сохраним мы тайный холод
- Тебе отсчитанных минут.
Впрочем, и Блок не ограничился открыто преподнесенным святочным подарком. 15 декабря 1913 года сразу же после ухода Анны Андреевны созданы такие стихи:
* * *
- О, нет! не расколдуешь сердца ты
- Ни лестию, ни красотой, ни словом.
- Я буду для тебя чужим и новым,
- Всё призрак, всё мертвец, в лучах мечты.
- И ты уйдешь. И некий саван белый
- Прижмешь к губам ты, пребывая в снах.
- Всё будет сном: что ты хоронишь тело,
- Что ты стоишь три ночи в головах.
- Упоена красивыми мечтами,
- Ты укоризны будешь слать судьбе.
- Украсишь ты нежнейшими цветами
- Могильный холм, приснившийся тебе.
- И тень моя пройдет перед тобою
- В девятый день и в день сороковой —
- Неузнанной, красивой, неживою.
- Такой ведь ты искала? – Да, такой.
- Когда же грусть твою погасит время,
- Захочешь жить, сначала робко, ты
- Другими снами, сказками не теми…
- И ты простой возжаждешь красоты.
- И он придет, знакомый, долгожданный,
- Тебя будить от неземного сна.
- И в мир другой, на миг благоуханный,
- Тебя умчит последняя весна.
- А я умру, забытый и ненужный,
- В тот день, когда придет твой новый друг,
- В тот самый миг, когда твой смех жемчужный
- Ему расскажет, что прошел недуг.
- Забудешь ты мою могилу, имя…
- И вдруг – очнешься: пусто; нет огня;
- И в этот час, под ласками чужими,
- Припомнишь ты и призовешь – меня!
- Как исступленно ты протянешь руки
- В глухую ночь, о, бедная моя!
- Увы! Не долетают жизни звуки
- К утешенным весной небытия.
- Ты проклянешь, в мученьях невозможных,
- Всю жизнь за то, что некого любить!
- Но есть ответ в стихах моих тревожных:
- Их тайный жар тебе поможет жить.
По-видимому, Блок эти стихи забраковал, видимо, как слишком интимные, и сделал другой «подарочный» вариант, сугубо светский. Знаменитый мадригал окончен 16 декабря.
В марте 1914 года, как только вышли «Четки», Анна Андреевна немедленно отослала их Блоку. С такой дарственной: «От тебя приходила ко мне тревога и уменье писать стихи». Блок к «Четкам» отнесся прохладно, стихи показались ему, при всей их тлантливости, слишком женскими. Однако открыто, в глаза говорить такое ему не хотелось, и он уклонился от встречи. Так и не добившись серьезного разговора, Ахматова уехала из Петербурга к родным под Киев…
Летом 1914 года я была у мамы в Дарнице, под Киевом. В начале июля я поехала к себе домой в деревню Слепнево, через Москву. В Москве сажусь в первый попавшийся почтовый поезд. Курю на открытой площадке. Где-то, у какой-то пустой платформы, паровоз тормозит, бросают мешок с письмами. Перед моим изумленным взором неожиданно вырастает Блок. Я вскрикиваю: «Александр Александрович!» Он оглядывается и, так как он был не только великим поэтом, но и мастером тактичных вопросов, сашивает: «С кем вы едете?» Я успеваю ответить: «Одна». Поезд трогается.
32 
