Суворину А. С., 20 октября 1891 ^*

1024. А. С. СУВОРИНУ

20 октября 1891 г. Москва.

19 окт.

Какое великолепное вышло у Вас «маленькое письмо» ^* . Горячо и красиво написано, и мысли все до одной верны. Говорить теперь о лености, пьянстве и т. п. так же странно и нетактично, как учить человека уму-разуму в то время, когда его рвет или когда он в тифе. Сытость, как и всякая сила, всегда содержит в себе некоторую долю наглости, и эта доля выражается прежде всего в том, что сытый учит голодного. Если во время серьезного горя бывает противно утешение, то как должна действовать мораль и какою глупою, оскорбительною должна казаться эта мораль. По-ихнему, на ком 15 рублей недоимки, тот уж и пустельга, тому и пить нельзя, а сосчитали бы они, сколько недоимки на государствах, на первых министрах, сколько должны все предводители дворянства и архиереи, взятые вместе. Что должна гвардия! Про это только портные знают.

Ну-с, маршрут мой таков. Прежде всего свалю с шеи рассказ для «Сборника» ^* . Рассказ большой, листа в два, из породы скучных и трудных в исполнении, без начала и без конца, свалю его — и шут с ним. Затем поеду в губернию генерала Баранова; придется плыть по Волге и ехать на конях. Затем приеду к Вам. А в Зарайск не хочется. Я не умею зимой смотреть именья. Что под снегом или окружено голыми деревьями, того я упрямо и предубежденно не понимаю.

Вы приказали выслать мне 400? Vivat dominus Suvorin!^[18] Значит, в счет «Дуэли» я получил уже от Вашей фирмы 400+100+400. Всего за «Дуэль» приходится, как я считал, около 1400. Значит, 500 пойдет в уплату долга. Ну и то слава богу. К весне мне необходимо уплатить весь долг, иначе я зачахну, ибо весной я опять хочу аванс взять во всех редакциях. Возьму и бегу в Яву.

В ответе Висковатова, напечатанном в «Новостях» ^* , есть что-то ёрническое (величание Вас фельетонистом и пр.), человек он, по-видимому, такой же не ахтительный, как и его знание русского языка, но неужели он подделал? А тон Вашего фельетона делает музыку, очень понятную для всякого. Ну, пришла беда и на профессоров.

Ах, подруженьки, как скучно! ^* Если я врач, то мне нужны больные и больница; если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке с мангусом. Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в четырех стенах без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита — это не жизнь, а какой-то <…> и больше ничего.

Ради всех ершей и щук, к<ото>рых Вы поймаете в своем зарайском имении, прошу Вас, издайте английского юмориста Бернарда ^* . Отдайте в набор.

Кланяюсь Вашим низко. Будьте здоровы тысячу лет.

Ваш А. Чехов.

Н. М. Ежов послал Вам рассказ «Мелкие натуры» ^* . Спрашивает: годится ли?

Альбову М. Н., 22 октября 1891 ^*

1025. М. Н. АЛЬБОВУ

22 октября 1891 г. Москва.

22 окт. 91

Многоуважаемый Михаил Нилович!

Я немножко потерял голову ^* . Повесть, о которой я извещал Вас ^* в последнем письме, я отложил пока в сторону. Нецензурность ее не подлежит теперь никакому сомнению, и посылать ее Вам значило бы только тратить попусту время и оставить Вас без рассказа, который Вы хотите получить от меня непременно для январской книжки. В Москве недавно был Суворин и, когда я прочел ему первые 20 строк повести и рассказал сюжет, то он сказал: «Я бы не решился это напечатать». Ну, я немножко потерял голову и решил так: эту повесть оставить до поры до времени и написать для Вас что-нибудь другое.

Я и пишу ^* , хотя, признаться, писанье мое туго подвигается. В первых числах ноября я буду в Петербурге и повидаюсь с Вами. Постараюсь, чтобы к тому времени рассказ был готов; если же он и не будет готов, то я кончу его в Петербурге.

  113