Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
44 
Фонтанный Дом
- Если бы брызги стекла,
- что когда-то, звеня, разметались,
- Снова срослись – вот бы что
- в них уцелело теперь.
20 августа 1963
* * *
- Совсем не тот таинственный художник,
- Избороздивший Гофмановы сны, —
- Из той далекой и чужой весны
- Мне чудится смиренный подорожник.
- Он всюду рос, им город зеленел,
- Он украшал широкие ступени,
- И с факелом свободных песнопений
- Психея возвращалась в мой придел.
- А в глубине четвертого двора
- Под деревом плясала детвора
- В восторге от шарманки одноногой,
- И била жизнь во все колокола…
- А бешеная кровь меня к тебе вела
- Сужденной всем, единственной дорогой.
18 января 1941
Ленинград
* * *
- От странной лирики, где каждый шаг —
- секрет,
- Где пропасти налево и направо,
- Где под ногой, как лист увядший, слава,
- По-видимому, мне спасенья нет.
Осень 1944
* * *
Вслед за «Китежанкой» в Фонтанный Дом заявилась без спросу «Поэма без героя». Ахматова всегда говорила, что ее большие поэмы приходили незваными.
Первая версия «Поэмы без героя» (1940–1942) называлась более пространно: «1913 год, или Поэма без героя и Решка». В этом первоначальном варианте, широкому читателю неизвестном, она публикуется в настоящем издании.
* * *
…Я сразу услышала и увидела ее всю – какая она сейчас (кроме войны, разумеется), но понадобилось двадцать лет, чтобы из первого наброска выросла вся поэма.
Анна Ахматова. Из «Записных книжек»
* * *
Определить, когда она начала звучать во мне, невозможно. То ли это случилось, когда я стояла с моим спутником на Невском (после генеральной репетиции «Маскарада» 25 февраля 1917 г.), а конница лавой неслась по мостовой, то ли когда я стояла уже без моего спутника на Литейном мосту, в <<то время>>, когда его неожиданно развели среди бела дня (случай беспрецедентный), чтобы пропустить к Смольному миноносцы для поддержки большевиков (25 октября 1917 г.). Как знать?!
Анна Ахматова. Из «Записных книжек»
* * *
Когда в июне 1941 г. я прочла М<<арине>> Ц<<ветаевой>> кусок поэмы (первый набросок), она довольно язвительно сказала: «Надо обладать большой смелостью, чтобы в 41 году писать об Арлекинах, Коломбинах и Пьеро», очевидно полагая, что поэма – мирискусничная стилизация в духе Бенуа и Сомова, т. е. то, с чем она, может быть, боролась в эмиграции, как с старомодным хламом. Время показало, что это не так.
Анна Ахматова. Из «Записных книжек»
1913 ГОД, ИЛИ ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ И РЕШКА
«Во мне еще как песня или горе
Последняя зима перед войной»
«Белая стая» d
ВСТУПЛЕНИЕ
- Из года сорокового,
- Как с башни на все гляжу.
- Как будто прощаюсь снова
- С тем, с чем давно простилась,
- Как будто перекрестилась
- И под темные своды схожу.
1941, август
Ленинград
(возд<<ушная>> тревога)
ПОСВЯЩЕНИЕ
- А так как мне бумаги не хватило
- Я на твоем пишу черновике.
- И вот чужое слово проступает
- И, как снежинка на моей руке,
- Доверчиво и без упрека тает.
- И темные ресницы Антиноя
- Вдруг поднялись и там зеленый дым,
- И ветерком повеяло родным…
- Не море ли? – Нет, это только хвоя
- Могильная и в накипаньи пен
- Все ближе, ближе… «Marche funebre»…[38]
- Шопен
26 декабря1940 года
I
- Вы ошиблись: Венеция дожей
- Это рядом. Но маски в прихожей
- И плащи, и жезлы, и венцы
- Вам сегодня придется оставить:
- Вас я вздумала нынче прославить,
- Новогодние сорванцы.
- Этот Фаустом, тот Дон Жуаном…
- А какой-то еще с тимпаном
- Козлоногую приволок.
- И для них расступились стены,
- Вдалеке завыли сирены
- И, как купол, вспух потолок.
- Ясно все: не ко мне, так к кому же?!
- Не для вас здесь готовился ужин
- И не вас собирались простить.
- Хром последний, кашляет сухо.
- Я надеюсь, нечистого духа
- Вы не смели сюда ввести.
- Только… ряженых ведь я боялась.
- Мне всегда почему-то казалось,
- Что какая-то лишняя тень
- Среди них без лица и названья
- Затесалась. Откроем собранье
- В новогодний торжественный день.
- Ту полночную Гофманиану
- Разглашать я по свету не стану,
- И других бы просила… Постой,
- Ты как будто не значишься в списках,
- В капуцинах, паяцах, лизисках —
- Полосатой наряжен верстой,
- Размалеванный пестро и грубо —
- Ты – ровесник Мамврийского дуба,
- Вековой собеседник луны.
- Не обманут притворные стоны:
- Ты железные пишешь законы, —
- Хаммураби, ликурги, солоны
- У тебя поучиться должны.
- Существо это странного нрава,
- Он не ждет, чтоб подагра и слава
- Впопыхах усадили его
- В юбилейные пышные кресла,
- А несет по цветущему вереску,
- По пустыням свое торжество.
- И ни в чем не повинен: ни в этом,
- Ни в другом, и ни в третьем. Поэтам
- Вообще не пристали грехи.
- Проплясать пред Ковчегом Завета,
- Или сгинуть… да что там! про это
- Лучше их рассказали стихи.
* * *
- Крик: «Героя на авансцену!»
- Не волнуйтесь, дылде на смену
- Непременно выйдет сейчас…
- Что ж вы все убегаете вместе,
- Словно каждый нашел по невесте,
- Оставляя с глазу на глаз
- Меня в сумраке с этой рамой,
- Из которой глядит тот самый
- До сих пор не оплаканный час.
- Это все наплывает не сразу.
- Как одну музыкальную фразу,
- Слышу несколько сбивчивых слов.
- После… лестницы плоской ступени,
- Вспышка газа и в отдаленьи
- Ясный голос: «Я к смерти готов».
