Последние отзывы

  122  

Наклонившись, Катрин поцеловала его сначала в одну щеку, потом в другую.

Семилетний Генрих хорошел с каждым днем! Мой дорогой, как бы я хотела, чтобы сегодня состоялась твоя свадьба, чтобы дофином был ты! Ты не будешь любить кокетливую белокурую девочку сильнее, чем свою маму.

— Я бы предпочел получить не жену, мама, новую застежку к камзолу, — серьезно заявил Генрих. — Я видел очень красивую, из золота, с сапфиром.

Она закажет для него такую застежку. Он получит ее к дню рождения.

Генрих продемонстрировал ей свой камзол. Правда, он великолепен? Он ведь нравится ей больше, чем камзолы Эркюля и Карла? Он сам придумал, как его следует переделать.

Она ущипнула его за щеку.

— Значит, ты — маленький модельер?

Катрин вспомнила о других детях, ждавших ее внимания.

Она заставила Карла повернуться, чтобы она могла рассмотреть его камзол. Глупый грустный мальчик! Он сердился и ревновал, что Мария выходила за его брата. Глаза Карла покраснели от слез. Одиннадцатилетний мальчик думал, что теряет главную любовь своей жизни. Какая глупость!

Четырехлетний Эркюль был хорошеньким малышом, хотя, по мнению Катрин, Марго затмевала их всех, кроме Генриха, — щеки этой веселой, живой девочки пылали румянцем, глаза радостно блестели. Она сделала пируэт, затем реверанс, взяла маленького Эркюля за руку, изобразила, будто они — жених и невеста, раскланивающиеся перед толпой. Сценка получилась столь комичной, что Катрин не удержалась от громкого смеха.

— Мы забываем о времени, — заявила она наконец. — Мы не должны опаздывать.

Катрин подала сигнал своим фрейлинам.

— Заберите детей и проследите за тем, чтобы они были готовы к нужному часу.

Королевская свита провела ночь во дворце епископа Парижа. Специально построенная галерея вела от этого здания к западному входу в собор Нотр-Дам. Она была украшена гобеленами с вышитыми на них лилиями.

Пришло время присоединиться к участникам процессии, которым предстояло пройти через галерею к собору Нотр-Дам. За свитой короля следовали принцы, кардиналы, архиепископы и аббаты; далее шествовали легат, дофин, его братья, молодые Бурбоны. За мужчинами шла самая красивая участница церемонии — ослепительная Мария Стюарт в белом платье с длинным шлейфом; на ее белокурой головке покоилась золотая корона, украшенная жемчугами и яркими драгоценными камнями. Люди смотрели на нее с затаенным дыханием; они не могли отвести глаз от Марии, которую сам король ввел в Нотр-Дам.

Катрин и ее свита проследовали за королем и маленькой королевой.

Зоркие глаза Катрин подмечали все. Она увидела дьявольски привлекательного Франциска де Гиза со страшным шрамом на лице. Он был в дорогом костюме. Франциск де Гиз сменил Монморанси на посту Главного королевского управляющего; Катрин восхищалась его умением подыграть толпе. Он позволил простому люду занять трибуны, которые были возведены для этой церемонии.

— Да здравствует Меченый! — кричала толпа.

Де Гиз знал, как следует обращаться с трудовым Парижем, он был его идолом, королем черни.

Кардинал де Бурбон поприветствовал короля и его свиту, вошедших в церковь. Пока кардинал произносил речь, в толпу бросали золотые и серебряные монеты. Даже в соборе были слышны радостные кряки людей, ловивших деньги, и испуганные вопли несчастных, почти раздавленных в свалке. Крики счастливцев и вопли пострадавших не утихали до конца церемонии.

Катрин вышла из церкви; к этому времени слабейшие настояли на том, чтобы герольды прекратили разбрасывать монеты, ссылаясь на то, что в противном случае свадьба дофина будет омрачена множеством смертей.

Во дворце епископа состоялся банкет, после которого король пригласил невесту на танец; наблюдая за ними, Катрин вспомнила свою свадьбу и великолепного Франциска с добрыми чувственными глазами, который, держа девушку за руку, дал ей имя Катрин.

К ее горлу подкатился комок; она переполнилась жалостью к бедной маленькой девочке из Италии. Если бы она была тогда так же мудра, как сегодняшняя Катрин, она бы избежала многих огорчений!

Но сейчас в центре внимания находился другой Франциск; поклонившись, он попросил у матери разрешения пригласить ее на танец.

Она улыбнулась ему.

— Давай потанцуем, мой дорогой дофин.

Все смотрели на эти две пары — на короля и Марию, Катрин и Франциска. В такие моменты Катрин чувствовала, что она действительно королева Франции.

  122