очень нудно 
132 
Под ней находились ужасные темницы, где люди боролись за свою жизнь с крысами; в непосредственной близости от Катрин располагались карцеры, обитатели которых мерзли зимой и задыхались от жары летом; низкие потолки не позволяли людям стоять в полный рост. Где-то рядом была камера для допросов с пристрастием, где мужчины и женщины знакомились с «испанским сапогом» и водяной пыткой. Но Видам де Шартр, имевший влиятельных друзей, попал в сравнительно комфортабельное помещение; он заявил, что королева-мать является его близким другом.
Завтра Видама отпустят на свободу; именно поэтому Катрин организовала этот визит.
Ее проводник остановился перед массивной дверью; он отпер сначала ее, потом другую дверь, находившуюся за первой.
— Войдите, мадам, — сказал мужчина. — Я подожду снаружи. Вам не следует оставаться здесь более пятнадцати минут. Сюда может прийти надсмотрщик; ваше присутствие будет трудно объяснить.
— Я понимаю, — сказала Катрин.
Она вошла в камеру; Видам встал. Он быстро приблизился к Катрин и поцеловал ее руку.
Тусклый свет, пробивавшийся сквозь узкое зарешеченное окно, падал на лицо узника. Катрин пристально посмотрела на Видама. Три месяца, проведенные в тюрьме, изменили облик этого человека.
— Как хорошо, что вы пришли… Катрин, — сказал он.
Она чуть вздрогнула, услышав, что Видам обратился к ней по имени, но он не заметил этого.
— Завтра вас освободят, — сказала она.
— Завтра!
В его голосе зазвенела истерическая радость.
— И этого добились вы… моя королева.
Он упал на колени, снова взял ее руку; Катрин почувствовала, что слезы Видама окропили ее кожу.
Ну и наглец! Он имел большой успех у женщин и считал себя неотразимым сердцеедом; он не понял, что Катрин де Медичи не была обычной женщиной. Он не мог догадываться о том, что она использовала его для пробуждения ревности в своем муже, что теперь, когда он не справился с простой доставкой письма своему могущественному родственнику, он стал не нужен Катрин, что его освобождение было очередным ходом де Гизов, решивших последить за ним на воле и снова поймать на чем-нибудь — возможно, вместе с сообщниками; он не подозревал, что королева-мать меньше всего желает его выхода из тюрьмы.
Она отступила назад, прислонилась к холодной каменной стене.
— Как вы проникли сюда? — шепотом спросил он.
— У меня много верных друзей.
— Да, — медленно прошептал он. — Да. Понимаю.
— Когда вас выпустят, за вами будут следить, — быстро произнесла она. — Вам следует покинуть Францию.
Он приблизился к ней, и она ощутила щекой его дыхание.
— Покинуть Францию! Вас… Я не в силах поступить так, хоть это и ваша просьба.
— Это будет мудрым поступком, — сказала она.
Катрин услышала, как он резко втянул в себя воздух.
— Вы хотите избавиться от меня?
В его голосе звучало отчаяние; он ни за что не хотел уезжать. Был согласен рисковать собой. Почему нет? Он обладал честолюбием. Был психологически не готов к изгнанию.
— Вы окажетесь под подозрением, — сказала она. — За вами установят наблюдение.
— Надеюсь, вы не считаете, что я боюсь опасности?
— Я думаю, что вам следует уехать. Отправляйтесь в Италию.
— Я чувствую, что моя жизнь здесь… рядом с вами… в служении вам…
Она снова прижалась к стене, но он опять приблизился к Катрин.
— Тут необходимо многое сделать, — сказал Видам. — Король молод, и он — ваш сын. Маленькая королева… она еще ребенок. Вы и я… с помощью других людей… мы можем натравить протестантов на этих выскочек де Гизов. У меня есть новости. Я не сидел тут без дела. Я разрабатывал планы. Протестанты рвутся в бой. Они лишь ждут появления вождя.
— И вы станете этим вождем? — спросила она бесстрастным тоном.
— Вы, Катрин, — регент Франции. Вы должны править этой страной.
— А вы… будете работать на меня… служить мне… как бы ни была велика опасность?
— Я всегда буду служить только вам. Не отсылайте меня прочь. Двор видел нашу крепкую и нежную дружбу. Катрин, люди связывают наши имена. Я мог бы рассказать многие секреты…
Она засмеялась.
— Мы всего лишь друзья, и не более того.
— Кто в это поверит? Вы видите, как я предан вам. Вы должны ради сохранения своего лица оставить меня рядом с вами. Клянусь, я так сильно влюблен в вас, что пойду на все ради того, чтобы находиться рядом с вами.
— Теперь послушайте меня, — сказала Катрин, — я не могу здесь задерживаться. Завтра вас выпустят на свободу. Мы встретимся, но тайно. Поверьте мне, шпионы де Гиза будут следить за вами. Приходите, если сможете, в это же время в дом братьев Руджери. Знаете его! Он стоит у реки.
132 
