Последние отзывы

  172  

При подготовке рассказа для издания А. Ф. Маркса было сделано лишь несколько исправлений и снята одна фраза из реплики художника в споре с Лидой Волчаниновой (см. варианты).

2

Есть много свидетельств о реальных местах и людях, давших Чехову материал для его рассказа. В пейзаже и описании квартиры, где поселился художник, есть совпадения с природой и интерьером дома в Богимове, в котором жил Чехов летом 1891 г. О «заброшенной поэтической усадьбе» Е. Д. Былима-Колосовского Чехов писал Суворину 18 мая: «Что за прелесть, если бы Вы знали! Комнаты громадные, как в благородном собрании, парк дивный с такими аллеями, каких я никогда не видел, река, пруд, церковь для моих стариков и все, все удобства. Цветет сирень, яблони, одним словом — табак!» Ср. письмо к нему же от 20 мая, где упоминается комната с колоннами. Ассоциацию с домом, где живет рассказчик, вызывают и детали, сохранившиеся в памяти мемуариста — М. П. Чехова: «А. П. занимал в Богимове большую гостиную — громадную комнату с колоннами и с таким невероятных размеров диваном, что на нем можно было усадить рядком человек двенадцать. На этом диване он спал. Когда ночью проносилась гроза, то от ярких молний вспыхивали все громадные окна, так что становилось даже жутко» (Чеховский сб., стр. 127). Вспоминал М. П. Чехов и о громадном вековом парке с липовыми аллеями (Антон Чехов и его сюжеты, стр. 83).

Из окон второго этажа дачи Былима-Колосовского была хорошо видна усадьба Даньково. Об этом писал М. П. Чехов в других мемуарах — «Об А. П. Чехове» («Журнал для всех», 1905, № 7, стр. 420); он считал, что в рассказе — в усадьбе Волчаниновых — изображены дом и усадьба в Данькове, с большой еловой аллеей вокруг дома (ср. его же — Антон Чехов и его сюжеты, стр. 84).

А. А. Хотяинцева, посетившая Богимово через несколько лет после Чеховых, застала гостиную с большим диваном в доме Былима-Колосовского и видела аллею из елок вокруг сада в соседнем имении (ЛН, стр. 610).

Д. И. Малинин, специально изучавший чеховские места в Богимове и его окрестностях, в обстановке усадьбы Волчаниновых также заметил сходство с Даньковом, а о доме Волчаниновых ему напоминали дома Спешиловки, другой соседней с Богимовом усадьбы. Даже форму произведения — «рассказ художника» — Малинин связал с пребыванием в Богимове художника А. А. Киселева, тоже пейзажиста (Д. И. Малинин. А. П. Чехов в Богимове б. Тарусского уезда. Калуга, 1931, стр. 24–27).

Автор литературных экскурсий по Калужскому округу, куда входило Богимово, пишет, что домов с мезонинами в этих местах было много (С. И. Самойлович. По Ферзиковскому району Калужского округа. Спутник. Калуга, 1930, стр. 14).

Белый дом с террасой и мезонином мог запомниться Чехову и после посещения имения А. Н. Турчаниновой «Горка» (Тверская губ.) летом 1895 г. (см.: С. Пророкова. Левитан. М., 1960, стр. 175). Оттуда же, по мнению С. Пророковой, площадка для лаун-тенниса, аптечка и некоторые сюжетные мотивы рассказа: взаимоотношения Левитана (жившего в «Горке») с сестрами Турчаниновыми; прозвище младшей сестры Люлю (Ани), наподобие прозвища Мисюсь; тяжелое настроение художника, который хотел бы «вырвать из своей груди сердце». Даже фамилию сестер Волчаниновых С. Пророкова возводит по созвучию к фамилии Турчаниновых, для чего уже нет никаких оснований хотя бы потому, что Чехов эту фамилию использовал прежде в неопубликованном рассказе «Письмо» (см. т. VII Сочинений, стр. 722).

Л. П. Гроссман также сближал сюжет рассказа со сложными отношениями, возникшими у Левитана с А. Н. Турчаниновой и ее старшей дочерью, а место действия в рассказе — с их имением в Тверской губернии (в рассказе идет речь о Т-ской губернии). См.: Леонид Гроссман. Роман Нины Заречной. — В кн.: «Прометей», т. 2. М., 1967, стр. 255. Но Т-ская губерния могла быть и Тульской, куда входили и Алексинский, и Тарусский уезды (Богимово находилось в Тарусском уезде, а пейзаж в рассказе слишком напоминает Богимово и его окрестности).

По поводу «прототипов» сестер Волчаниновых есть также много свидетельств, часто противоречащих друг другу. М. П. Чехов вспоминал, что в соседней с Богимовом усадьбе жили две сестры, одна из которых была учительницей и твердила с учениками: «Вороне где-то бог послал кусочек сыру», а другая, младшая — «Мисюсь» — была поэтической особой и интересовалась искусством и поэзией. Чехов вместе с Былимом-Колосовским постучался будто бы ночью к ним в окно и крикнул: «Здравствуйте, Мисюсь!» (см. Малинин, указ. соч., стр. 24–25). Калужский старожил С. Н. Преображенский считал, что это были сестры Ртищевы — Татьяна и Елизавета (письмо к Е. Э. Лейтнеккеру, заведующему музеем имени Чехова в Москве, от 14 сентября 1928 г. — ЦГАЛИ), но по другим сведениям сестры Ртищевы тогда были совсем детьми (см. Малинин, указ. соч., стр. 26).

  172