Последние отзывы

  37  

— А мои родители? — волнуясь, спросил он. Перед Кайлоран встал нелегкий выбор. Адам доверился ей, когда рассказал все о себе, с самого начала, когда они однажды гуляли в саду, залитом солнцем.

Но можно ли ему это рассказывать? Ведь он так долго скрывал от всех свое прошлое.

«Ничего не скрывайте от него», — советовал доктор. «А что, если это причинит ему боль?» — «Воспоминания о прошлом часто причиняют боль, мисс Лейси. Такова жизнь. Если человека оберегать от боли, он не будет расти духовно. Остановив свой духовный рост, мы умираем».

— Ты никогда не знал своего отца, Адам. А с матерью ты встречался в последний раз много лет назад.

Плотный туман, застилавший его память, мгновенно исчез. В голове пронеслись воспоминания. Он словно оказался в прошлом и увидел себя в кухне. Было утро. В раковине громоздилась гора грязной посуды, а на столе лежала записка. Мать оставила записку и уехала от него навсегда. Она увезла с собой все его надежды и мечты. Более того, она оставила после себя долги, и если он срочно что-то не предпримет, будет погублена и его репутация.

Глаза Адама потемнели от душевной боли. Он взглянул на Кайлоран.

— Я вспомнил, — медленно начал он. — Я помню дом и… пустоту. — Последовала долгая и тяжелая пауза. — От меня уехала мать…

Услышав обреченность в его голосе, Кайлоран подошла поближе в надежде успокоить его. Она едва удержалась, чтобы не взять его за руку.

— Что еще ты помнишь, Адам? Что еще?

Он покачал головой. Ему казалось, что он вновь погрузился в темные волны забвения. Лишь изредка где-то вспыхивал луч света.

Он долго и напряженно смотрел в ее бездонные зеленые глаза, потом его взгляд скользнул по ее губам, упругим и ярко-розовым, как спелая клубника.

И тут он понял, что прошлое отодвинулось, став ненужным. Он хотел жить в настоящем, с которым его связывали гораздо более приятные воспоминания. Зачем думать о боли, если перед ним стояла красивейшая из женщин, напоминавшая ему своим прикосновением, какой прекрасной может быть жизнь?

— Поцелуй меня, Кайлоран, — тихо попросил он.

— Не сейчас, — ответила она, качая головой. — Слишком рано.

— Поцелуй меня, — повторил он, и в его голосе появились знакомые настойчивые нотки.

Она приблизилась, их лица почти соприкасались. Их нерешительные взгляды встретились. Она, как никогда остро, чувствовала, как они близки.

— Сейчас, — пробормотал он.

Она коснулась губами его губ. Нежное прикосновение закончилось легким поцелуем. Он вздохнул и приник к ее губам, которые непроизвольно раскрылись ему навстречу. Они были похожи на двух школьников, целующихся в первый раз. Она подумала, что никогда не знала его таким.

Коснувшись ее шеи, Адам подумал, что впервые в жизни ощущает под своими пальцами такую нежную кожу. Он чувствовал горячее желание отринуть все, что было в прошлом, и начать жизнь заново. В его крови запульсировали тяжелые волны желания, но стремления к немедленному удовлетворению не возникало. Ему лишь хотелось, чтобы время этой глубокой нежности продолжалось бесконечно.

Он оторвался от ее губ.

— Идем в постель.

Хотя ее сердце бешено стучало, Кайлоран отрицательно покачала головой.

— Ты еще недостаточно окреп.

— Кто это сказал?

— Не знаю, как бы на это посмотрел доктор…

— К черту доктора! — Он отбросил стул и взял ее за руку.

— Адам, мы не должны этого делать!

— Кайлоран, — в тон ей отозвался он, — мы не можем этого не делать.

Когда дверь спальни за ними закрылась, Адам заключил ее в объятия. Он наклонил голову, и его губы оказались на одном уровне с ее губами.

— Как мне следует поступить? — тихо спросил он.

— Поцелуй меня, — пробормотала Кайлоран. Его не нужно было просить дважды: Застонав, он жадно приник к ее губам, словно к фонтану жизни. Потом он расстегнул молнию на ее платье, и оно упало на пол мягкими бархатистыми волнами.

Он с замершим дыханием восхищенно разглядывал ее обнаженное тело, прикрытое легким кружевом, оттенявшим шелковистую кожу золотистого оттенка.

— Господи! — воскликнул он. — В это невозможно поверить. Ты словно богиня!

— Нет, я обычная женщина, — ответила она, продолжая расстегивать пуговицы на его рубашке. — На тебе столько одежды, а я почти нагая.

Он тихо засмеялся, потом сладостно втянул в себя воздух, когда она коснулась пальцами его сосков.

  37