Последние отзывы

  2  

В тот день на ней была короткая юбка в цветочек и с пуговицами спереди. И вот она начала расстегивать эти пуговицы — одну за другой. Ее зеленые глаза пристально и призывно смотрели на Адама.

Он похолодел. Наверное, ни один мужчина в мире не отказался бы от того, что так откровенно ему предлагали. Но Адам знал, куда может завести предательская слабость в подобных обстоятельствах. Так стоит ли играть с огнем?

Между ними не было сказано ни слова. Он просто подхватил свою джинсовую рубашку, поблагодарил ее за пиво и вышел под нещадно палящие лучи солнца. Он не видел ее удивленного взгляда, но остро чувствовал его спиной. Такое было с ним в первый раз и, к сожалению, не в последний…

Очнувшись от своих мыслей, Адам взглянул на Бона:

— Да, я помню твою дочь. Что сейчас с ней? Вон коротко рассмеялся:

— Она всегда была упрямой и своевольной… вышла замуж за миллионера и уехала с ним в Австралию. — Он пожал плечами. — Она слишком многого хочет от жизни. Но таковы все женщины, ты же знаешь.

— Да, я знаю, каковы женщины, — коротко заметил Адам. — Так что ты говорил о Кайлоран? Она живет здесь?

Вон кивнул:

— Да, сначала она уехала, но потом вернулась. Говорит, что соскучилась по дому. — На его лице появилось горделивое выражение. — Она любит дом так же, как я. Но любить свой дом — это одно, и совсем иное — управлять компанией. Я сдуру решил, что дело у нее пойдет. У внучки есть кое-какой опыт в бизнесе, но для такого крупного предприятия, как наше, он явно недостаточен. Но она как-то сумела уговорить меня… У нее это всегда хорошо получается, причем со всеми мужчинами. Кайлоран в этом деле — дока.

Адам не стал заострять внимание собеседника на очевидном факте, что дочь, вероятно, пошла в мать…

— Ты говорил мне, что в данный момент сидишь без работы, — ворчливо продолжал Вон. — Значит, временем ты располагаешь, как я понимаю.

Адам смотрел невидящим взором на расстилавшиеся до горизонта пестрые сады, над которыми пламенело в жарком мареве закатное солнце. Усадьба Лейси всегда, еще с юности, казалась ему особым миром, неприступным, как высокая и крутая гора. Однако теперь он сам стал частью этой горы. Он не был здесь с того самого дня, как покинул эти места, не навещал и домишко, в котором провел детство. Теперь же прошлое и настоящее слились воедино, и он пока не знал, хорошо это или плохо. Странно все это, размышлял он. Стоило ли возвращаться сюда?

— Ладно, договорились. У меня в запасе есть целый месяц, раньше я не начну новое дело.

Вон неловко пошевелился, стараясь устроиться в кресле-каталке поудобнее.

— Мне бы хотелось, чтобы ты сделал компанию такой, какой она была раньше. Я знаю, что только тебе это под силу. Я хочу, пока еще жив, поднять авторитет и могущество нашей фамилии, хотя бы ради Кайлоран. Так ты согласен?

Адам задумчиво насупил брови:

— Но, что на это скажет Кайлоран? Если она сейчас возглавляет компанию, как же ей подчиняться моим приказам? Захочет ли она? Хотя… — Он поразмыслил. — Ты, наверное, пока не сместишь ее? Я правильно понял? Ведь ты не станешь увольнять внучку?

Вон с присвистом рассмеялся:

— Ее уволишь! Легче черта выгнать из пекла. Я бы и рисковать не стал.

— Но ты же понимаешь, — продолжал Адам, если дела так плохи и если ты хочешь реальных результатов, мне придется действовать довольно жестко…

Старик улыбнулся:

— Поступай как знаешь. Наверное, последнее время я был к ней слишком снисходителен. Покажи ей, кто тут хозяин, Адам! Ей надо преподать урок, слишком уж она упряма и самоуверенна.

Адам лишь усмехнулся. Вот уж по упрямству мало кто может сравниться с ним! И еще он подумал, что, вероятнее всего, Вон решил воспользоваться его приездом и отстранить непокорную и своевольную внучку от дел. Должно быть, именно поэтому старик обратился именно к нему. Задумал, так сказать, чужими руками таскать каштаны из огня.

Но пока лишь все это его домыслы: ведь Адам не знает ни обстоятельств, ни людей, ни того, чем они занимаются.

Пока он располагал лишь голыми фактами. На слухи полагаться нечего. И совершенно неважно, что Кайлоран Лейси — точная копия своей матери. Наверняка, увидев Адама в кабинете деда, она тут же примется хлопать длинными ресницами, пытаясь, вне всякого сомнения, заловить его в сети и получить свое. Но так же, как и ее мать, девушка скоро поймет, что он не позволит ей играть собой. С ним ее уловки не пройдут. Отныне он сам будет решать, как лучше всего поступить. А если ей это не понравится — что же, тем хуже для нее. Он поставит ее на место.

  2