Последние отзывы

  53  

– Ты же забеременела, да?

Вот оно, началось. Что ж, на наглость надо отвечать наглостью.

– Да, так и было.

Кьяра кивнула.

– Этот метод не сработал бы со многими мужчинами, но Лука Карделли – правильный выбор во всех отношениях. Он ярый приверженец традиций, особенно в том, что касается детей. Он бы не позволил, чтобы его ребенок родился вне законного брака.

– Мне кажется, тебя это абсолютно не касается, – сказала Ева, прижимая к себе Оливьеро и стараясь сосредоточиться на сладком запахе ребенка, а не на злобном блеске глаз актрисы.

Но Кьяра и не думала замолкать.

– Если честно, я и сама об этом подумывала. – Она дерзко смотрела своими огромными карими глазами на Еву. – Но я слишком долго откладывала, а тут вмешалась ты.

– Прости, ты о чем?

Кьяра улыбнулась, явно получая удовольствие от своих слов.

– Ах, ты же не знала, что я была любовницей Луки?

Первой реакцией Евы была слабость и тошнота, но она взяла себя в руки. У него были сотни любовниц, ясно как день, и все они были такими же красивыми, как Кьяра, а некоторые еще и такими же наглыми.

– Нет. Не знала.

– Вообще—то… – Кьяра порылась наманикюренными пальчиками в сумочке и достала обрывок газеты. – Это последняя фотография, где мы вместе. Хочешь взглянуть?

Нет, Ева не хотела. Но, не желая выглядеть неуверенной в себе домохозяйкой, она равнодушно пожала плечами.

– Почему бы и нет.

Так как Ева держала ребенка, Кьяра сама развернула перед ней газетную вырезку, и Ева почувствовала чарующий мускусный аромат ее духов.

– Вот, смотри!

Если бы это была любая другая пара, то фотография показалась бы ей ничем не примечательной. Но это была не другая пара, это были Лука и Кьяра. Красивые люди, с тоской подумала Ева, – блестящие черные волосы, кожа оливкового цвета и одежда, кричащая о богатстве и успехе. Лука прищурил глаза в камеру. Она знала этот взгляд, он застигнут врасплох и рассержен. Зато Кьяра продемонстрировала высший класс – отбросила волосы назад и изобразила широкую голливудскую улыбку, показывая всему свету идеально белые зубы.

Вдруг Ева заметила дату, и ее сердце чуть не остановилось.

Это было…

Это было на следующий день после той памятной вечеринки у Лиззи и Майкла.

В тот самый день он заезжал к ней домой и пытался заняться с ней любовью. Она едва смогла дать ему отпор. Господи, так он, наверное, сразу же после нее бросился в объятия Кьяры!

Она поблагодарила Бога, что у нее в руках был Оливьеро, иначе кто знает, какая у нее могла быть реакция. Ей казалось, что на лице у нее – выражение ужаса и потрясения. Голова кружилась, щеки горели.

На самом деле ей удалось изобразить спокойную улыбку.

– Вы хорошо смотритесь вместе, – сказала она, взяв себя в руки.

Это явно было не той реакцией, на которую надеялась Кьяра. Она сложила газету и сунула ее в сумочку.

– Да, – сказала она натянутым голосом. – Так все и говорили. – Она вздохнула. – Это была удивительная ночь. У нас вообще были удивительные отношения.

Кое—как Ева выдержала до конца приема, стараясь не смотреть на Луку. Она играла с детьми и оживленно болтала со взрослыми, избегая тем самым необходимости самой подойти к нему и начать разговор. Даже в машине ей удалось продолжать это притворство.

Она не хотела устраивать сцену, пока он вел машину, и не хотела, чтобы свидетелем был их сын, пристегнутый на заднем сиденье.

Лука нахмурился.

– У тебя все в порядке?

Ева закрыла глаза.

– Все хорошо, – еле слышно сказала она. – Немного перегрелась на солнце и выпила вина чуть больше, чем следовало.

– Тогда поспи, – предложил он.

Резвая машина неслась по сельской дороге, он напряженно смотрел вперед. Какого черта Патрицио пригласил Кьяру? Она не сводила с него глаз, как побитый щенок, и ему было искренне жаль мужчину, который ее сопровождал.

Ева полулежала, но не спала, снова и снова прокручивая все в голове. Ее поражала способность Луки к воздержанию. Как мужчине с таким темпераментом удавалось подавлять свои телесные желания? А может, он и не подавлял? Может, он просто ловко ее обманывал. И когда уходил из дома по магазинам или в банк, на самом деле ехал к ней? Не исключено, их было немало – таких красоток, которые с удовольствием давали ему то, чего не давала жена.

Когда они оказались дома, она приняла ванну и переоделась, отказавшись от помощи Луки покормить Оливьеро. Она кормила его сама в закипающей от накала страстей тишине. Лука смотрел на нее с некоторой дистанции, его чутье подсказывало ему, что что—то с ней было не так. Он дождался, пока Ева уложит ребенка спать, осторожно приблизился и увидел на ее лице выражение еле скрываемой ярости.

  53