Последние отзывы

  133  

Сравнительно с публикацией пьесы в «Сезоне», текст цензурной рукописи несколько расширен, в речь Светловидова внесены характерно разговорные, порою комические обороты: «Хвалю, мамочка!»; «Пьян! Уф!; «… а на душе холодно и темно, как в погребе. Если здоровья не жаль, то хоть бы старость-то свою пощадил, шут Иваныч…»; «Смерть-матушка не за горами…»; «Жутко, черт подери… По спине мурашки забегали…»; «Зарыл я талант» и т. п. Роль Никиты немного сокращена (см. варианты). Текст пьесы заканчивался монологом из «Отелло»: «О, если бы угодно было небу…»

9 февраля 1888 г. Чехов сообщал в Таганрог Г. М. Чехову: «19 февраля в Москве идет моя новая пьеса, но маленькая, в одном действии». Киселевым — в Бабкино: «В пятницу идет моя паршивенькая пьеска в одном акте…» (А. С. Киселеву, 15 февраля 1888 г.). И брату Ал. П. Чехову — в Петербург: «19-го идет моя новая пьеска в одном действии» (15 февраля 1888 г.).

Премьера в театре Корша состоялась 19 февраля 1888 г. Роли исполняли: Светловидова — В. Н. Давыдов, Никиты Иваныча — Ф. П. Вязовский (первые исполнители помечены на титульном листе литографированного издания пьесы). Сохранилось воспоминание М. П. Чехова: «Я был тогда на первом представлении. Этюд этот был мне известен во всех подробностях, потому что я его переписывал не раз. И, батюшки-светы, сколько в него вставил тогда „отсебятины“ Давыдов! И про Мочалова, и про Щепкина, и про других актеров, так что едва можно было узнать оригинал!» (М. П. Чехов. Антон Чехов. Театр, актеры и «Татьяна Репина». Пг., 1924, стр. 17). Позднее М. П. Чехов добавил: «Но в общем вышло недурно и так талантливо, что брат Антон не обиделся и не возразил» (Вокруг Чехова, стр. 206).

Вскоре пьесу захотел поставить актер Малого театра А. П. Ленский.

Для постановки на сцене императорского театра требовалось, помимо цензурного разрешения, одобрение Театрально-литературного комитета.

В марте 1888 г. Чехов просил у Давыдова «цензурованного „Калхаса“» (письмо между 7 и 10 марта). 23 апреля писал ему же: «Если „Калхас“ не потерялся, то пришлите; если же потерялся, то черт с ним, не хлопочите».

В театральную цензуру был представлен новый вариант конца 2-го явления, в котором изменен монолог из «Отелло» (вместо «О, если бы угодно было небу…» — «Прости покой, прости, мое довольство…»; этот же монолог из трагедии Шекспира в переводе П. И. Вейнберга Чехов цитирует в письме к Е. М. Линтваревой от 9 октября 1888 г.). На обложке прежнего цензурного экземпляра наложена новая резолюция цензора: «Разрешено и под заглавием „Лебединая песня“. Цензор драматических сочинений Альбединский. 18 октября 1888». На «Приложении» — дата представления в цензуру: «15 окт<ября> 1888» и резолюция: «К представлению дозволено. С.-Петербург. 18-го октября 1888 г. Цензор драматических сочинений Альбединский».

17 октября 1888 г. Чехов писал А. Н. Плещееву, бывшему членом Театрально-литературного комитета при дирекции императорских театров: «На сих днях Жан Щеглов притащит к Вам мою одноактную пьесу „Калхас“, или „Лебединая песня“. Нельзя ли прочесть ее в Литературном комитете и пропустить? Достоинства в пьесе отсутствуют; значения ей я не придаю никакого, но дело в том, что Ленскому хочется во что бы то ни стало сыграть ее на Малой сцене. Прошу не столько я, сколько Ленский».

Пьеса была рассмотрена Театрально-литературным комитетом 22 октября на заседании под председательством Д. В. Григоровича и одобрена (см. «Театр и жизнь», 1888, № 166). В этот день Плещеев извещал Чехова: «Сегодня мы Вашего „Калхаса“ читали и пропустили. У меня дома даже переписали второй экземпляр, так как в комитет нужно было представить два» (ЛН, стр. 335).

26 октября Чехов сообщал Ленскому: «… сегодня я был у Вас и оставил „Калхаса“ и копию. Когда цензурованный экземпляр перестанет быть нужным, то, будьте добры, возьмите его от режиссера и сохраните: он пойдет к Рассохину.

Я назвал „Калхаса“ „Лебединой песней“. Название длинное, кисло-сладкое, но другого придумать никак не мог, хотя думал долго. Простите, что я так долго возился с пьесой. Дело в том, что ей пришлось пройти в этот раз два чистилища: драматическую цензуру и комитет. Если бы не цензура, то она давно уже была бы у Вас».

В Малом театре пьеса поставлена не была, хотя 16 ноября Чехов писал брату Александру Павловичу: «К числу пьес, предполагаемых к постановке на казенной сцене, пока относятся две: „Медведь“ и „Лебединая песня (Калхас)“».

  133