119 
29 марта 1897 г. Москва.
Многоуважаемый Иосиф Эммануилович!
Я поехал к Вам, но на пути в Москве со мной произошел неприятный казус: доктора арестовали меня и засадили в клинику. У меня кровохарканье; теперь легче, но положение неопределенное, неизвестно, когда меня выпустят на свободу. Вероятно, ранее мая я не попаду в Петербург. Где Вы будете жить летом?
Желаю Вам всего хорошего. Мой адрес до выздоровления: Москва, Девичье поле, клиника проф. Остроумова.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов. 97 29/III.
Шехтелю Ф. О., 29 марта 1897 *
1961. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
29 марта 1897 г. Москва.
Милый Франц Осипович, большущее Вам спасибо! Получил всё и уже съел половину. Вино мне разрешили именно то самое, которое у Вас есть. Одной бутылки совершенно достаточно, хватит до Пасхи.
Третьякову я написал * .
Дела мои как будто бы лучше, но кровь всё еще течет из непоказанного места.
Будьте здоровы, голубчик. Спасибо еще раз.
Ваш А. Чехов. 97 29/III.
Суворину А. С., 1 апреля 1897 *
1962. А. С. СУВОРИНУ
1 апреля 1897 г. Москва.
Доктора определили верхушечный процесс в легких и предписали мне изменить образ жизни. Первое я понимаю, второе же непонятно, потому что почти невозможно. Велят жить непременно в деревне, но ведь постоянная жизнь в деревне предполагает постоянную возню с мужиками, с животными, стихиями всякою рода, и уберечься в деревне от хлопот и забот так же трудно, как в аду от ожогов. Но всё же буду стараться менять жизнь по мере возможности, и уже через Машу объявил, что прекращаю в деревне медицинскую практику. Это будет для меня и облегчением, и крупным лишением. Бросаю все уездные должности * , покупаю халат, буду греться на солнце и много есть. Велят мне есть раз шесть в день и возмущаются, находя, что я ем очень мало. Запрещено много говорить, плавать и проч., и проч.
Кроме легких, все мои органы найдены здоровыми, все органы; что у меня иногда по вечерам бывает импотенция, я скрыл от докторов.
До сих пор мне казалось, что я пил именно столько, сколько было не вредно; теперь же на поверку выходит, что я пил меньше того, чем имел право пить. Какая жалость!
Автора «Палаты № 6» из палаты № 16 перевели в № 14. Тут просторно, два окна, потапенковское освещение, три стола. Крови выходит немного. После того вечера, когда был Толстой (мы долго разговаривали) * , в 4 часа утра у меня опять шибко пошла кровь.
Мелихово здоровое место; оно как раз на водоразделе, стоит высоко, так что в нем никогда не бывает лихорадки и дифтерита. Решили общим советом, что я никуда не поеду и буду продолжать жить в Мелихове. Надо только покомфортабельнее устроить помещение. Когда надоест в Мелихове, то поеду в соседнюю усадьбу, которую я арендовал для братьев, на случай их приезда.
Ко мне то и дело ходят, приносят цветы, конфекты, съестное. Одним словом, блаженство.
Про спектакль в зале Павловой читал в «Петерб<ургской> газете» * . Передайте Насте, что если бы я был на спектакле, то непременно поднес бы ей корзину цветов. Анне Ивановне нижайший поклон и привет.
Я пишу уже не лежа, а сидя, но написав, тотчас же ложусь на одр свой.
Ваш А. Чехов. 97 1/IV.
Пишите, пожалуйста, умоляю.
Забавину Н. И., 2 апреля 1897 *
1963. Н. И. ЗАБАВИНУ
2 апреля 1897 г. Москва.
Многоуважаемый Николай Иванович, на сих днях (до Пасхи) пришлют для Вашей квартиры камин. В случае, если вздумаете уехать надолго, поручите кому-нибудь в Ваше отсутствие получить накладную и товар, чтобы потом не пришлось платить много полежалого. При камине будут еще кое-какие вещи; это для собственной моей персоны. 29 рублей сдайте в Управу, когда будете в Серпухове; сдайте 25 р., а 4 р. оставьте на мелкие расходы. Спасибо Вам.
Ваш А. Чехов. 97 2/IV.
Письмо получил и позавидовал Вам безмерно. Мне запрещена тяга * . Запрещено всё интересное.
На обороте:
Лопасня Московск. губ.
Его высокоблагородию Николаю Ивановичу Забавину в Новоселках
Семашко М. Р., 2 апреля 1897 *
1964. М. Р. СЕМАШКО
119 
