Последние отзывы

  130  

Дороти пожала плечами. Не было никакого смысла продолжать обмен обвинениями. Им надо найти деньги — или часть денег, — чтобы успокоить кредиторов хоть на короткое время.

Оставалось только одно — она должна вернуться в театр. И холодным январским днем Дороти возобновила свои выступления в Друри-Лейн исполнением роли Пегги в «Деревенской девушке».

Она была столь же популярна, как и раньше, в своих прежних ролях, что не могло не удивлять, ибо ей было уже почти пятьдесят. Она часто чувствовала недомогание: боль в груди стала сильнее, и почти всегда во время приступов кашля появлялась кровь. Но публика была ей верна, она по-прежнему приводила зрителей в восторг, ибо обладала достоинствами, над которыми время не властно. И зрители снова ходили на Дороти Джордан.

Она всегда должна думать о деньгах, и без работы она никогда не справится с этой заботой.

Однажды вечером в Зеленой Комнате ее ждала Фанни, возбужденная, явно спешащая что-то сообщить.

— Мама, — сказала она, — я выхожу замуж.

Дороти обняла дочь. Наконец она нашла себе мужа! Даже бедной Фанни, кажется, удалось то, что оказалось недоступным самой Дороти, несмотря на весь ее талант и на то, что она родила тринадцать детей — после рождения Амелии число Фицкларенсов достигло десяти.

— Кто он? — спросила она.

— Увы, мама, он занимает не очень видное положение — он работает в артиллерийском ведомстве.

— Клерк?

— Я понимаю, что его нельзя сравнить с герцогом, но, по крайней мере, он женится на мне. И потом — служащий в государственном ведомстве все-таки не совсем заурядный клерк.

— Конечно, ты права, — ответила Дороти. — И ты счастлива, моя дорогая?

Фанни кивнула. Конечно, она счастлива. Она встретила человека, который хочет на ней жениться. Ей исполнилось уже двадцать шесть, и она думала, что никогда не выйдет замуж.

— Тогда и я счастлива, — ответила Дороти. После встречи с Томасом Алсопом она испытала некоторое разочарование: ей никак не удавалось избавиться от мысли, что ему известно, какое приданое получит Фанни. Он, конечно, знал, что она — дочь Дороти Джордан, кроме того, Фанни и сама стала достаточно известной особой после того, как унаследовала деньги Беттесворта.

Как бы там ни было, Фанни была счастлива и решила выйти за него замуж, так что надо было начинать приготовления к свадьбе.

Когда она рассказала об этом Уильяму, он не проявил никакого восторга. Приданое — десять тысяч фунтов — следовало выплатить по частям: две тысячи сразу после свадьбы, а затем по двести фунтов в год. Дороти смогла обеспечить для Фанни пожизненную ренту, но остальные деньги — приданое Доди и Люси — вынуждена была дать в долг Уильяму, и то, что, возможно, ей придется очень скоро просить его о возврате долга, тревожило ее. И его тоже. Он снова страдал от подагры, был нервный и раздражительный. Над домом в Буши сгущались тучи.

После свадьбы Фанни с мужем поселилась в доме на Парк-Плейс, куда также переехали Доди, Люси и Эстер.

После замужества старшей дочери Дороти не испытала заметного облегчения, она много работала, а поскольку здоровье ее постоянно ухудшалось, она не могла не думать о будущем с тревогой.

Вскоре после свадьбы Фанни Доди тоже собралась замуж — за приятеля Томаса, клерка, работавшего вместе с ним, которого Томас как-то пригласил к себе в гости. Его звали Фредерик Марч, и он был внебрачным сыном лорда Генри Фицджеральда.

— Мы думаем с Фредериком, что скоро поженимся, — сказала Доди.

Дороти ответила, что рада видеть свою дочь счастливой, и принялась думать о деньгах. Ей удалось приготовить приданое для Фанни, но с Доди все будет сложнее: придется просить Уильяма вернуть долг.

Он был не совсем здоров, к тому же он всегда ненавидел разговоры о деньгах. Ему казалось, что когда королевской особе напоминают, что он должен заплатить или вернуть деньги, — проявляют неуважение. У принца Уэльского были те же чувства, но он уклонялся от подобных разговоров со свойственной ему элегантностью, и позволял дожам расти до таких размеров, когда только парламенту было под силу с ними расплатиться. При этом они ставили принцу свои условия, именно так парламент заставил его жениться на женщине, которую он не выносил.

«Женитьба, — думал Уильям. — Что, если и от него потребуют жениться? Не исключено, что Дороти этого не понимает».

— Я обещала эти деньги девочкам! — кричала Дороти в отчаянии. — Я не могу не выполнить обещания, мне нужны деньги! Все остальное не имеет значения, но эти деньги мне нужны! Для девочек!

  130