Бежецк

• Там белые церкви и звонкий, светящийся лед,
• Там милого сына цветут васильковые очи.
• Над городом древним алмазные русские ночи
• И серп поднебесный желтее, чем липовый мед.
• Там вьюги сухие взлетают с заречных полей,
• И люди, как ангелы, Божьему Празднику рады,
• Прибрали светлицу, зажгли у киота лампады,
• И Книга Благая лежит на дубовом столе.
• Там строгая память, такая скупая теперь,
• Свои терема мне открыла с глубоким поклоном;
• Но я не вошла, я захлопнула страшную дверь;
• И город был полон веселым рождественским
• звоном.

26 дек. 1921

* * *

• Я с тобой, мой ангел, не лукавил,
• Как же вышло, что тебя оставил
• За себя наложницей в неволе
• Всей земной непоправимой боли?
• Под мостами полыньи дымятся,
• Над кострами искры золотятся,
• Грозный ветер окаянно воет,
• И шальная пуля за Невою
• Ищет сердце бедное твое.
• И одна в дому оледенелом,
• Белая лежишь в сияньи белом,
• Славя имя горькое мое.

* * *

• В тот давний год, когда зажглась любовь,
• Как крест престольный в сердце обреченном,
• Ты кроткою голубкой не прильнула
• К моей груди; но коршуном когтила.
• Изменой первою, вином проклятья
• Ты напоила друга своего.
• Но час настал в зеленые глаза
• Тебе глядеться, у жестоких губ
• Молить напрасно сладостного дара
• И клятв таких, каких ты не слыхала,
• Каких еще никто не произнес.
• Так отравивший воду родника
• Для вслед за ним идущего в пустыне
• Сам заблудился и, возжаждав сильно,
• Источника во мраке не узнал.
• Он гибель пьет, прильнув к воде прохладной,
• Но гибелью ли жажду утолить?

* * *

• Неправда, у тебя соперниц нет.
• Ты для меня не женщина земная,
• А солнца зимнего утешный свет
• И песня дикая родного края.
• Когда умрешь, не стану я грустить,
• Не крикну, обезумевши: «Воскресни!» —
• Но вдруг пойму, что невозможно жить
• Без солнца телу и душе без песни.

* * *

• Земной отрадой сердца не томи,
• Не пристращайся ни к жене, ни к дому,
• У своего ребенка хлеб возьми,
• Чтобы отдать его чужому.

• И будь слугой смиреннейшим того,
• Кто был твоим кромешным супостатом,
• И назови лесного зверя братом,
• И не проси у Бога ничего.

* * *

• Не с теми я, кто бросил землю
• На растерзание врагам.
• Их грубой лести я не внемлю,
• Им песен я своих не дам.

• Но вечно жалок мне изгнанник,
• Как заключенный, как больной.
• Темна твоя дорога, странник,
• Полынью пахнет хлеб чужой.

• А здесь, в глухом чаду пожара
• Остаток юности губя,
• Мы ни единого удара
• Не отклонили от себя.

• И знаем, что в оценке поздней
• Оправдан будет каждый час;
• Но в мире нет людей бесслезней,
• Надменнее и проще нас.

* * *

• Что ты бродишь, неприкаянный,
• Что глядишь ты не дыша?
• Верно понял: крепко спаяна
• На двоих одна душа.

• Будешь, будешь мной утешенным,
• Как не снилось никому,
• А обидишь словом бешеным —
• Станет больно самому.

* * *

• Веет ветер лебединый,
• Небо синее в крови,
• Наступают годовщины
• Первых дней твоей любви.

• Ты мои разрушил чары,
• Годы плыли, как вода.
• Отчего же ты не старый,
• А такой, как был тогда?

• Даже звонче голос нежный,
• Только времени крыло
• Осенило славой снежной
• Безмятежное чело.

* * *

• Ангел, три года хранивший меня,
• Вознесся в лучах и огне,
• Но жду терпеливо сладчайшего дня,
• Когда он вернется ко мне.

• Как щеки запали, бескровны уста,
• Лица не узнать моего;
• Ведь я не прекрасная больше, не та,
• Что песней смутила его.

• Давно на земле ничего не боюсь,
• Прощальные помня слова.
• Я в ноги ему, как войдет, поклонюсь,
• А прежде кивала едва.

* * *

• Шепчет: «Я не пожалею
• Даже то, что так люблю, —
• Или будь совсем моею,
• Или я тебя убью».
• Надо мной жужжит, как овод,
• Непрестанно столько дней
• Этот самый скучный довод
• Черной ревности твоей.
• Горе душит, не задушит,
• Вольный ветер слезы сушит,
• А веселье чуть погладит,
• Сразу с бедным сердцем сладит.

1922

  28