очень нудно 
4 
Потом Элбрайн быстро отступил, и вновь линия его обороны оставалась сплошной, без единой бреши. Он вернулся к своему плавному танцу.
Вздохнув одновременно от восхищения и собственного несовершенства, Пони поспешила обратно, чтобы покончить со сборами. Вскоре вернулся и Элбрайн. На его обнаженных руках блестели капельки пота, но сам он выглядел обновленным, полным сил и готовым к превратностям еще одного дня их странствий.
Не мешкая, Элбрайн и Пони покинули место стоянки. Оба уселись на Дара, и неутомимый конь легко побежал вперед. Элбрайн выбрал направление на север, намереваясь удалиться от линии, на которой располагались три города. Потом они поехали на запад, держа путь к деревне На-Краю-Земли. Где-то к полудню они наткнулись на небольшой лагерь гоблинов. Быстрый осмотр местности позволил составить необходимую картину, и Элбрайн с Пони поспешили туда, где лес был погуще. Здесь им предстояло оставить поклажу Дара и подготовиться к нападению.
Прошло совсем немного времени, а Элбрайн уже пробирался по лесу, держа в руках Крыло Сокола — лук, изготовленный эльфами. Довольно скоро он набрел на трех гоблинов — часть дозора, расставленного по периметру лагеря. Как обычно, эти неопрятные существа наглядно демонстрировали полное отсутствие боевой дисциплины. Они сгрудились возле широкого вяза: один из гоблинов стоял, прислонившись спиной к стволу, другой расхаживал взад-вперед и что-то ворчал себе под нос, а третий сидел, упершись в ствол, и явно спал. Элбрайн не без удивления заметил у одного из стражников лук. Обычно гоблины бились палицами, мечами или пиками. Скорее всего, где-то поблизости находятся поври.
Элбрайн бесшумно обогнул вяз, убедившись, что, кроме этих троих, никого больше нет, затем выбрал наилучшую позицию для нападения. Он поднял Крыло Сокола. Такое название лук получил из-за трех перьев, помещенных на его верхнем конце, которые, если натянуть тетиву, напоминали три пернатых «пальца» распростертого крыла сокола. Элбрайн выстрелил, и перья широко разошлись в разные стороны.
Тетива запела, и он почти сразу же выстрелил снова. Сейчас он был Полуночником, воином, воспитанным эльфами, и само его имя заставляло сжиматься сердца даже самых отчаянных поври.
Первая стрела пригвоздила стоящего гоблина к дереву. Вторая оборвала шаги его дружка прежде, чем тот успел хотя бы крикнуть от удивления.
— Чё? — спросонья пробормотал третий, когда Полуночник навис над ним с мечом. Гоблин успел лишь увидеть занесенный над собой Ураган, ибо в следующую секунду меч рассек его голову.
Элбрайн извлек свои стрелы, добавив к ним пару из колчана гоблина. Скверно изготовленные, кривоватые, они, тем не менее, вполне годились для стрельбы.
Он двинулся дальше, обходя по периметру лагерь. Во время обхода он наткнулся еще на две группы дозорных и точно так же расправился с ними. Назад Элбрайн вернулся с более ясным представлением о местности и почти готовым планом нападения. Лагерь гоблинов удачно располагался на небольшом утесе среди нагромождения валунов. К нему существовало лишь два подхода: один с юго-востока, по тропе, окаймленной каменными стенами едва ли не в человеческий рост, причем эта тропа оканчивалась у отвесной скалы высотою в тридцать футов. Второй подход был со стороны западного, более пологого склона и представлял собой широкую дорогу, обильно заросшую травой.
Полуночник решил занять место в рощице на западном склоне, откуда ему было удобнее стрелять. Пони предстоял нелегкий путь вверх, к подножью отвесной скалы.
Элбрайн направился к выбранной для себя позиции и перепрыгнул со спины коня на одну из нижних ветвей дуба. Он по-прежнему находился ниже уровня лагеря гоблинов, хотя даже отсюда лагерь был виден более чем наполовину. Элбрайн был уверен, что Пони останется дожидаться его, и потому не торопясь стал присматривать первую цель, пытаясь понять иерархию, существовавшую во вражеском лагере. Полуночник хорошо знал: одна группа гоблинов никогда не бывает похожа на другую. Эти низкорослые существа с желто-зеленой кожей отличались предельным своекорыстием, и для них не было цели выше, чем удовлетворение своих сиюминутных желаний и прихотей. Демон-дракон на какое-то время сумел преодолеть их расхлябанность. Теперь же, когда дракона не стало, в этих убогих тварях быстро проснулась их изначальная хаотичная природа.
Состояние лагеря ясно это подтверждало. Там царила суета; гоблины толкали и пихали друг друга; сквозь общий гул голосов прорывались отдельные крики.
4 
