Последние отзывы

  23  

— Не встревай в германскую политику, Дэйзи, — посоветовала Франсин с напускной серьезностью. — Я слышала, что они все очень ею интересуются.

— Ганс обещал показать нам дом. Я ему сказала, что вам хочется его осмотреть. Только надо это сделать до их приезда. Как можно скорее. Они могут приехать в любое время.

— Как хорошо, что у нас есть такие осведомители, — улыбнулась Франсин.

Через несколько дней она сообщила, что мы можем пойти посмотреть дом после обеда, потому что на завтра ожидается приезд семьи. Все утро мы пребывали в нетерпеливом ожидании. Не знаю, как нам удалось отсидеть все уроки с мисс Элтон и притворяться, что ничего не происходит. После этого нам удалось потихоньку ускользнуть, и мы побежали к дому Дэйзи, где она уже ждала нас.

— Мы войдем через конюшни, — сообщила она. — Ганс говорит, что большинство слуг в это время спят. Правда! — Дэйзи прищелкнула языком. — Иностранцы! — добавила она.

— Некоторые иногда спят после обеда и здесь, — заметила Франсин, которая не терпела ни малейшей несправедливости.

— Ну, а эти спят каждый день. И Ганс говорит, что мы пройдем совершенно свободно. Даже если нас кто-нибудь заметит, не страшно. Они знают, кто вы такие, и будут вам только рады. Ганс говорит, что мисс Франс — schon… или что-то в этом роде. Когда я сказала ему, что вы хотите осмотреть дом, он поцеловал свои пальцы и подул на них… как будто это предназначалось вам. Да, он такой. Ну, вы готовы?

Дэйзи, как и Франсин, любила сгустить краски, и мне казалось, что Франсин сейчас нуждалась именно в таком человеке, и я была за это благодарна Дэйзи.

Ганс уже ждал нас. Он щелкнул каблуками и отвесил низкий поклон. По его взгляду было заметно, какое впечатление произвела на него Франсин. Он очень обрадовался, когда она заговорила с ним по-немецки. У него были очень светлые волосы, почти белые, а глаза казались испуганными из-за белесых, почти незаметных, бровей и ресниц. У него была чистая кожа, красивые зубы и веселая улыбка.

— Приезжает барон, — сказал он. — Он очень важный гость.

Дэйзи потребовала, чтобы ей переводили все, что говорилось, и Франсин спросила, сколько времени здесь пробудет барон.

Ганс пожал плечами.

— Это неизвестно, — ответил он. — Все зависит от обстоятельств, — добавил он по-английски с сильным иностранным акцентом. — Мы не знаем. Был…

— Еще один этот ваш переворот? — перебила Дэйзи.

— А… переворот… да… можно сказать и так.

— Вечно у вас там что-то происходит, — проворчала Дэйзи; которой очень нравилась ее новая роль.

— Пойдемте, — пригласил Ганс. Мы пошли за ним, и он провел нас через черный ход. Мы оказались в темном коридоре, через который прошли в просторную кухню с полами, облицованными плиткой, и скамейками по обеим сторонам, под которыми стояли корзины с разными овощами и другой едой. Все это казалось нам необычным. На стуле спал какой-то толстяк.

Ганс прижал палец к губам, и мы прошли мимо него на цыпочках.

Потом мы очутились в зале с высокими потолками и деревянными панелями. На одном конце был огромный камин с каменными сидениями с обеих сторон. Я обратила внимание на превосходную драпировку стен. В центре стоял массивный дубовый стол, на котором были расставлены канделябры. Вдоль стены стояло несколько деревянных стульев, а на стенах было развешано оружие, которое, наверное, принадлежало нашим предкам, поскольку дом раньше был бабушкиным, и его продали иностранцам со всем его содержимым.

— Приемная зала, — объявил Ганс.

— Какой милый дом, — заметила Франсин. — И так отличается от Грейстоуна. Ты чувствуешь, Пиппа? Нет той гнетущей атмосферы.

— Это все из-за темной мебели, — сказала я.

— Это все из-за нашего дедушки, — возразила Франсин.

— Вниз — лестница в часовню, — продолжал Ганс. — Но ею никто не пользуется. Поэтому пойдемте наверх. Я покажу вам столовую.

Это была очень красивая комната с тремя огромными окнами. На большом столе стоял канделябр, похожий на тот, что был в зале. Стены были обиты сине-кремовой тканью, как и стулья.

— Как красиво, — вздохнула Франсин.

— Я теперь понимаю, почему дедушка хотел купить этот дом, — пробормотала я.

— И очень хорошо, что не купил, — с чувством сказала Франсин. — Он превратил бы его в такой же мрачный особняк, как и Грейстоун. А так, это — замечательный дом. Правда, Пиппа? Здесь совсем другой воздух.

Моя дорогая Франсин, она так беспокоилась о своем будущем. Она ждала чуда, и так на него надеялась, что искала его в любых, даже самых невероятных местах.

  23