Последние отзывы

  135  

— Все это в прошлом, — говорил он, — и ничего не изменится, если мы узнаем, как все было.

И он был прав.

Татьяна по-прежнему находилась в монастыре. Я не знала, была ли она действительно сумасшедшей или ей просто было удобнее казаться такой или что-то еще. Она пыталась убить и Фрею и меня, но поскольку она находилась под замком, мы обе были готовы об этом забыть.

Шли месяцы.

Когда моему сыну было два года, мы с Конрадом отправились в Англию. Для нас приготовили усадьбу. Мы проезжали мимо коттеджа, где мать Дэйзи по-прежнему сидела на улице летними вечерами и сушила на веревке белье.

Дэйзи поехала со мной. Я была очень этому рада. Но наша поездка была недолгой, потому что мы скучали по своим детям.

Я смотрела на серые стены Грейстоуна. Но теперь все было иным, потому что на лужайке перед домом играли дети. Их было четверо — два мальчика и две девочки.

Это были дети кузена Артура.

София приняла нас очень тепло. Она была очень счастлива. Странно, что кузен Артур, который совершенно не подходил в мужья Франсин и мне, оказался таким хорошим мужем для нее.

Я еще больше удивилась, когда увидела самого кузена Артура. Он располнел и выглядел очень довольным жизнью. Ему явно пошла на пользу семейная жизнь, а дети его совсем не боялись. Мне даже стало интересно, как же он их воспитывает в религиозном духе.

Когда мы с ним остались вдвоем, он немного засмущался. Мне показалось, что он хочет что-то сказать, но не знает, с чего начать.

Я помогла ему:

— Женитьба изменила вас, кузен Артур.

Он согласился со мной.

— Я, наверное, казался вам с Франсин совершенно невыносимым, — пробормотал он.

— Точно, — подтвердила я. — Но теперь вы стали другим человеком.

— Я был лицемером, Филиппа, — признался он. — Я ненавижу себя, когда оглядываюсь назад. И это еще не все. Я был настоящим преступником…

Я рассмеялась.

— Ну уж нет. В чем же выражались ваши преступления? В том, что вы забывали на ночь сказать молитву?

Он наклонился и взял мою руку.

— Я боялся бедности, — сказал он. — Я не хотел влачить жалкое существование бедного викария, а так бы и было, если бы не ваш дедушка. Я хотел получить Грейстоун, безумно хотел. И он пришел ко мне, хотя я его и не заслуживаю.

— Пустяки. Вы превратили его в счастливое место. Ваши детишки просто очаровательны.

— Что правда, то правда, — отозвался он. — Но я не заслуживаю своей судьбы. Я рад, что могу поговорить с тобой, Филиппа. Я обманул тебя. Я уже был готов… Но позволь объяснить. Я очень хотел завладеть Грейстоуном, поэтому во всем подчинялся дедушке. И вот он решил, что я должен жениться либо на тебе, либо на Франсин. Но ты знаешь, к чему это привело. И я не хотел жениться ни на одной из вас. Для меня никогда никого не существовало, кроме Софии.

— О, кузен Артур! Если бы мы только знали!

— Я не мог никому рассказать. Мы с Софией какое-то время встречались… Потом она забеременела. Мне нужно было что-то предпринять. И вот пришла ночь смерти вашего дедушки. Вы поссорились, и это все слышали. Он был очень раздражен. Я подумал, что теперь, когда он потерял надежду на исполнение своих замыслов, он не захочет потерять всех нас. Я решил, что лучше рассказать ему про нас с Софией, пока он в таком настроении. Я пошел к нему в спальню и признался, что должен жениться на Софии. Я никогда не забуду его лица. Он был в ночном колпаке. Его пальцы дрожали, когда он ухватился за простыню. Он неверящим взглядом уставился на меня, а потом встал с постели. Мне показалось, что он собирается меня ударить. Он подошел ближе и я протянул руки, чтобы загородиться. Я не знаю, толкнул ли я его при этом. Это произошло так быстро. Он упал и ударился головой. Я похолодел от ужаса, увидев, что он был мертв. Я не убивал его. Он просто упал. Но я понял, что теперь не избежать беды. Все станет известно. Мне нужно было думать о Софии… Надо было быстро действовать.

— И вы подожгли комнату… — сказала я. Он кивнул.

— Я не должен был подвергать вас таким страданиям, Филиппа, — быстро проговорил он. — Если бы я этого не сделал, мне пришлось бы рассказать всю правду. Но была София, и ребенок, которого она носила в себе. Вы понимаете? Если бы мы смогли не дать этому огласки… Если бы все выяснилось…

— Даже когда подозрения пали на меня?

— Но против вас не было обвинения. Это была случайная смерь. Она была случайной, Филиппа. Вы были молоды… Вы уехали. Я не чувствовал за собой вины… Только перед вами.

Я мысленно перенеслась в те странные дни и вспомнила, как он был ко мне добр и как жалел меня. Дети что-то кричали на лужайке. Я крепко сжала его руку.

Вдруг я почувствовала себя очень счастливой. Я посмотрела на небо, увидела жаворонка и вспомнила: «Жаворонок в полете, А улитка на траве, Бог у себя на небе. Все в мире хорошо».

  135