Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
39 
Джек помахал рукой и дождался, пока клиент перейдет улицу.
– Давайте проедемся, Боб, – предложил он, хлопая мужчину по плечу. – Вы садитесь за руль.
Еще через десять минут они вернулись, – оба улыбаясь. Джек вышел у мастерской, а Боб уехал восвояси.
– Вид у него был довольный, – сказала Манч, подходя к своему боссу, который смотрел вслед удаляющемуся автомобилю.
– Мразь, – отозвался Джек, не переставая улыбаться.
– Ну по крайней мере довольная мразь. Что ты сделал?
– Тормоза были в идеальном состоянии. Я просто пододвинул сиденье.
– Умно.
– Что случилось у этой девчонки, что тебе звонила? – спросил он. – Или это секрет?
– У нее брата убили.
– О! Мне очень жаль.
– Он тебе не понравился. Помнишь того парня, который заезжал сюда в прошлую пятницу?
– Но я не желал ему смерти, – отозвался он ошеломленно. – Что случилось? Как он погиб?
– Она говорит, что его застрелили.
– Господи! Я догадался, что этот парень – сплошные неприятности, но чтобы застрелили? Тебе лучше держаться подальше от таких людей.
– Я обещала заехать к ней вечером после работы.
– Ты уверена, что это не опасно?
– Я уже обещала.
– Хочешь уйти пораньше? Мы с Лу справимся.
– Нет, я буду работать весь день.
Ни к чему опять пользоваться добротой Джека. Ей и без того хватает поводов чувствовать себя виноватой. Раз она поедет к Лайзе, ей придется пропустить встречу в больнице «Тарзана», на которые она всегда ходит вечером по понедельникам. Руби встревожится, если узнает, что Манч с пятницы не была на собраниях общества. Руби часто повторяет, что хорошие привычки нарушать легче всего. Манч решила, что будет лучше, если ее наставница об этом не узнает: чего человек не знает, о том у него сердце не болит.
13
К пяти часам вечера Манч совершенно вымоталась. Она устало плюхнулась на сиденье «гранд-тура», дважды нажала на акселератор и только потом сообразила, что нужно повернуть ключ зажигания. Дожидаясь, пока прогреется двигатель, она краем глаза заметила детское сиденье Эйши и слегка улыбнулась. Если б она работала не для себя одной, труд был бы ей не в тягость!
Она и подумать не могла, что такая кроха – это уже настоящий, хотя и маленький, человечек! Раньше она считала, что, пока ребенок не начнет говорить, в нем нет никакого интереса, – то он спит, то плачет. Оказывается, она ошибалась. С малышкой Слизняка ей не скучно было бы проводить все свое время.
Жалко, что нельзя прямо сейчас подхватить эту куколку на руки! Манч похлопала по подушке детского креслица Эйши. Подушка зашуршала, словно под тканью был полиэтилен. И на ощупь она не очень мягкая. Чем же ее набили? Старыми пластиковыми пакетами и газетами или еще чем-то? Она придвинула сиденье поближе и внимательно осмотрела. Найдя крепления, Манч отстегнула подушку от пластмассовой рамы и перевернула. На обратной стороне встрочена молния, значит, набить подушку заново чем-нибудь мягким будет очень просто.
Она расстегнула молнию, и на колени ей выпал прямоугольный пакет с бумагами, туго обтянутый пленкой. Под ним оказался второй пластиковый пакет, полный желтовато-белого кристаллического порошка. Манч его ни с чем бы не спутала: это был метамфетамин,[1] в просторечии «спид» или «винт».
Черт побери все на свете!
Трясущимися руками она запихнула наркотик обратно в подушку.
«Слизняк, какая же ты мразь!»
Она вспомнила его слова: «Тебе всего-то и надо отвезти малышку к моей сестре и прихватить в квартире кое-какие вещи».
«Я – идиотка, – подумала она. – Редкостная!»
Двигатель «гранд-тура» зарычал угрожающе. Она чуть притопила педаль газа, и урчание стихло.
Первый пакет соскользнул на пол, ей пришлось нагнуться за ним. С помощью маленькой отвертки, навсегда поселившейся в переднем кармане ее джинсов, она вскрыла герметическую упаковку. На колени посыпались всевозможные документы: фотографии, карты, составленные от руки: списки имен и дат.
Первым делом Манч просмотрела фотографии. На них были запечатлены двое мужчин, оживленно разговаривающих друг с другом. В первом она узнала длинноволосого типа, сидевшего в пикапе Слизняка, когда тот заезжал в мастерскую. Второй мужчина – в брючной паре и темных очках – без сомнения, был полицейским. На другом снимке из рук в руки переходил какой-то конверт и мужчины обменивались выразительным взглядом. Она выбрала фотографию, на которой было ясно видно лицо длинноволосого и его татуировка, и засунула за солнцезащитный щиток.
39 
