«Так отлетают темные души…»

• Так отлетают темные души…
• – Я буду бредить, а ты не слушай.

• Зашел ты нечаянно, ненароком –
• Ты никаким ведь не связан сроком,

• Побудь же со мною теперь подольше.
• Помнишь, мы были с тобою в Польше?

• Первое утро в Варшаве… Кто ты?
• Ты уж другой или третий? – «Сотый!»

• – А голос совсем такой, как прежде.
• Знаешь, я годы жила в надежде,

• Что ты вернешься, и вот – не рада.
• Мне ничего на земле не надо,

• Ни громов Гомера, ни Дантова дива.
• Скоро я выйду на берег счастливый:

• И Троя не пала, и жив Эабани,
• И все потонуло в душистом тумане.

• Я б задремала под ивой зеленой,
• Да нет мне покоя от этого звона.

• Что он? – то с гор возвращается стадо?
• Только в лицо не дохнула прохлада.

• Или идет священник с дарами?
• А звезды на небе, а ночь над горами…

• Или сзывают народ на вече? –
• «Нет, это твой последний вечер!»

1940

«Когда человек умирает…»

• Когда человек умирает,
• Изменяются его портреты.
• По-другому глаза глядят, и губы
• Улыбаются другой улыбкой.
• Я заметила это, вернувшись
• С похорон одного поэта.
• И с тех пор проверяла часто,
• И моя догадка подтвердилась.

1940

ПАМЯТИ М. БУЛГАКОВА

• Вот это я тебе взамен могильных роз,
• Взамен кадильного куренья;
• Ты так сурово жил и до конца донес
• Великолепное презренье.
• Ты пил вино, ты, как никто, шутил
• И в душных стенах задыхался,
• И гостью страшную ты сам к себе впустил
• И с ней наедине остался.
• И нет тебя, и все вокруг молчит
• О скорбной и высокой жизни,
• Лишь голос мой, как флейта, прозвучит
• И на твоей безмолвной тризне.
• О, кто поверить смел, что полоумной мне,
• Мне, плакальщице дней погибших,
• Мне, тлеющей на медленном огне,
• Всех потерявшей, все забывшей, –
• Придется поминать того, кто, полный сил,
• И светлых замыслов, и воли,
• Как будто бы вчера со мною говорил,
• Скрывая дрожь предсмертной боли.

1940

РАЗРЫВ

«Один идет прямым путем…»

• Один идет прямым путем,
• Другой идет по кругу
• И ждет возврата в отчий дом,
• Ждет прежнюю подругу.
• А я иду – за мной беда,
• Не прямо и не косо,
• А в никуда и в никогда,
• Как поезда с откоса.

1940

ПОЗДНИЙ ОТВЕТ

• Невидимка, двойник, пересмешник,
• Что ты прячешься в черных кустах,
• То забьешься в дырявый скворечник,
• То мелькнешь на погибших крестах,
• То кричишь из Маринкиной башни:
• «Я сегодня вернулась домой.
• Полюбуйтесь, родимые пашни,
• Что за это случилось со мной.
• Поглотила любимых пучина,
• И разграблен родительский дом».
• Мы с тобою сегодня, Марина,
• По столице полночной идем,
• А за нами таких миллионы,
• И безмолвнее шествия нет,
• А вокруг погребальные звоны
• Да московские дикие стоны
• Вьюги, наш заметающей след.

1940–1961

ПОДВАЛ ПАМЯТИ

• Но сущий вздор, что я живу грустя
• И что меня воспоминанье точит.
• Не часто я у памяти в гостях,
• Да и она меня всегда морочит.
• Когда спускаюсь с фонарем в подвал,
• Мне кажется – опять глухой обвал
• За мной по узкой лестнице грохочет.
• Чадит фонарь, вернуться не могу,
• А знаю, что иду туда, к врагу.
• И я прошу как милости… Но там
• Темно и тихо. Мой окончен праздник!
• Уж тридцать лет, как проводили дам,
• От старости скончался тот проказник…
• Я опоздала. Экая беда!
• Нельзя мне показаться никуда.
• Но я касаюсь живописи стен
• И у камина греюсь. Что за чудо!
• Сквозь эту плесень, этот чад и тлен
• Сверкнули два живые изумруда.
• И кот мяукнул. Ну, идем домой!

• Но где мой дом и где рассудок мой?

1940

  32