Последние отзывы

  19  

По темпераменту они тоже заметно различались: Эвелин спокойный, выдержанный, а Квинтала магистр Сигертон, их классный наставник, не без оснований частенько называл «фейерверком».

— Ну, скоро, наконец? — спросил Квинтал.

Эвелин сделал глубокий вдох и принялся вертеть ручку быстрее.

Квинтал недовольно фыркнул; он-то уж точно к этому времени достал бы бадью, и они оба отправились бы обедать. Но сейчас была очередь Эвелина, и наставники строго следили, чтобы все делалось как положено. Если бы, к примеру, Квинтал попытался помочь товарищу, не исключено, что оба остались бы без обеда.

— Какой он нетерпеливый, — заметил магистр Джоджонах.

Это был дородный мужчина лет пятидесяти, с мягкими карими глазами и густыми каштановыми волосами без малейших признаков седины. Кожа у него была смуглая и гладкая, если не считать «смешливых» морщинок у кончиков глаз.

— Фейерверк, что ты хочешь, — откликнулся магистр Сигертон, высокий, угловатый и худой, хотя и широкоплечий. Внешность соответствовала его рангу классного наставника: держать в строгости новообращенных братьев было его обязанностью. Вытянутое «ястребиное» лицо с резкими чертами, глаза — маленькие и темные, они становились еще уже, когда он угрожающе прищуривался, глядя на своих учеников. — Квинтал — человек страстный, — добавил он скорее с восхищением, чем с осуждением.

Джоджонах с любопытством посмотрел на своего собрата. Они находились в одном из верхних помещений — длинной, узкой комнате, откуда с одной стороны открывался вид на океан, а с другой — на двор аббатства. Все двадцать четыре недавно посвященных брата — один новичок отсутствовал по болезни — трудились во дворе, выполняя свои задания, но внимание магистров было приковано к Эвелину и Квинталу, наиболее многообещающим из всех.

— Эвелин — лучший в этом классе, — заметил Джоджонах, в основном ради того, чтобы посмотреть, как среагирует Сигертон. Тот лишь неопределенно пожал плечами. — Многие считают, что он лучший среди всех выпусков последних лет.

Это соответствовало действительности; удивительная самоотверженность Эвелина уже стала в Санта-Мир-Абель притчей во языцех. Однако в ответ последовало лишь еще одно пожатие плечами.

— В нем нет настоящей страсти, — в конце концов откликнулся Сигертон.

— Может, отсутствие человеческих страстей свидетельствует о его близости к Богу? — Джоджонах решил, что ему все-таки удалось заставить Сигертона высказаться.

— А может, о том, что он уже мертв, — сухо ответил его собеседник и вперил в Джоджонаха пристальный взгляд.

Джоджонах не отвел своего взгляда. Ни для кого не было секретом, что Сигертон благоволит Квинталу, выделяя его среди других новичков, но столь нелестный отзыв об Эвелине — которому отдавали предпочтение все другие магистры, в том числе и сам аббат отец Маркворт, — удивил его.

— Сегодня пришло известие о смерти его матери, — как бы между прочим заметил Сигертон.

Джоджонах перевел взгляд на Эвелина, у которого был такой вид, словно ничего не произошло.

— Ты сказал ему?

— Нет пока.

— Почему? Какую ужасную игру ты ведешь с ним?

Сигертон уже в который раз пожал плечами.

— Думаешь, его это взволнует? Он наверняка скажет, что теперь она с Богом и, следовательно, счастлива; и тут же забудет о ней.

— Ты ставишь под сомнение искренность его веры? — на этот раз голос Джрджонаха прозвучал почти резко.

— Я презираю его за бесчеловечность, — ответил Сигертон. — Мать умерла, а ему и дела нет. Брат Эвелин так горделиво отделился от остальных стеной своей веры, что ничто не в состоянии вывести его из равновесия.

— Это торжество веры.

— Это пустая растрата жизни, — возразил Сигертон и высунулся из окна. — Брат Квинтал! — позвал он. Оба новичка прекратили работать и посмотрели вверх. — Иди обедать. А ты, брат Эвелин, поднимись ко мне… нет, в комнату магистра Джоджонаха, — он отошел от окна и снова обратился к Джоджонаху. — Давай посмотрим, есть ли у нашего юного героя сердце, — холодно добавил он и направился к лестнице.

Джоджонах проводил его взглядом, задаваясь вопросом, кто из этих двоих, Эвелин или Сигертон, на самом деле лишен сердца.

— Это недостойно — так использовать его утрату, — сказал Джоджонах, догнав Сигертона тремя этажами ниже.

— Сообщить-то ему все равно нужно, — ответил Сигертон. — Почему бы не воспользоваться случаем, чтобы лишний раз оценить человека, которому, не исключено, вскоре будет оказано очень высокое доверие?

  19