ЭПИЛОГ

Первым проснулся Элбрайн, а не Пони. Увидев над собой темное предрассветное небо, плотно затянутое дымом, он попытался сообразить, как оказался здесь. Потом воспоминания нахлынули на него, и он сел, повесив голову, борясь с отчаянием.

Хуже всего то, что ему осталась неизвестна судьба Эвелина, хотя, скорее всего, тот мертв. А что с демоном? Взрыв уничтожил и его, или он успел сбежать раньше?

Элбрайн поднял взгляд, как будто ожидая, что ужасный демон вот-вот упадет на него с неба.

И увидел мерцание над тем, что осталось от горы, мягкий белый свет над ее рухнувшей вершиной.

Когда чуть позже проснулась Пони, мерцание все еще можно было разглядеть на фоне серого рассвета. Не говоря ни слова, они собрали свои вещи и начали взбираться по горным тропам, на каждом шагу поддерживая друг друга. И лишь когда наступил день, пасмурный из-за стелющегося по небу плотного дыма, оказалось возможным в полной мере оценить масштабы разрушения, которым подверглись и сама гора, и долина.

Не уцелело ни одной живой души. Деревья на склонах Аиды были вывернуты с корнем и лежали, похожие на бревна, без единого листочка, с обломанными ветвями. Все вокруг покрывал пепел — серое море, бескрайнее и неподвижное, если не считать крошечных вихрей, которые время от времени поднимал ветер. Не слышно пения птиц; вообще никакие звуки не нарушали царившей вокруг противоестественной тишины.

Элбрайн и Пони тоже молчали, ошеломленные открывшимся перед ними зрелищем. Они продолжали свой путь, утопая в теплом пепле, с трудом перебираясь через поваленные деревья и рухнувшие скалы.

Наконец они добрались до того места, где вершина Аиды была срезана, точно ножом, и теперь представляла собой ровное серое плато — если не считать крошечного пятна света, почти неразличимого на этом безликом фоне. К нему они и направились, с трудом преодолевая сопротивление пепла и ломая голову над тем, что там такое светится. Ответ пришел лишь на расстоянии нескольких шагов; дальше они шли все медленнее, а потом и вовсе остановились.

Это была рука, рука Эвелина; она высовывалась из пепла, крепко держа за середину лезвия меч Элбрайна, с которого свисала тяжелая сумка.

Элбрайн рванулся вперед, в безумной надежде, что его друг каким-то чудом выжил, что магический барьер сумел защитить его даже при таких масштабах разрушения.

Увы, он почти сразу же понял свою ошибку. Конечно, Эвелин был мертв. Его рука и предплечье выглядели иссохшими, как будто невероятный жар взрыва испарил из тела всю жидкость.

— Демон уничтожен, — уверенно сказала Пони. — Эвелин убил его. — Элбрайн удивленно посмотрел на нее. — Иначе демон похитил бы этот его последний нам дар.

Она с трудом выдернула меч и сумку с камнями из иссохшей руки. Мерцание мгновенно погасло, но рука по-прежнему поднималась над спекшейся, присыпанной пеплом землей.

Пони отдала меч Элбрайну и ничуть не удивилась, открыв сумку и найдя в ней все камни Эвелина, за исключением кристалла аметиста и солнечного камня.

— Это последняя весточка от Эвелина, — продолжала она. — Таким образом он сообщает нам, что демон потерпел поражение.

— Да, он спас нас, спас всех жителей Короны. Но в этом «послании» скрыто и еще кое-что — он хочет, чтобы теперь ты распоряжалась магическими камнями, — Элбрайн кивнул на сумку.

— Может быть, второй Карающий Брат уже в пути, — заметила Пони.

Элбрайн вскинул меч здоровой рукой.

— Тогда мне надо поскорее подлатать правую руку или научиться сражаться левой.

И вот они покинули это печальное место — усыпальницу Эвелина, Тантан и кентавра. С огромным трудом пересекли заваленную пеплом долину, часто останавливаясь, чтобы передохнуть, что лишь усугубляло мучения, поскольку у них не было ни пищи, ни воды.

В конце концов, уже за хребтом Барбакана, появились первые признаки жизни и желанная вода. Здесь они хорошенько отдохнули, и Пони, почувствовав прилив новых сил, с помощью гематита исцелила руку Элбрайна.

Спуск по южному склону Барбакана уже не был так труден, разве что приходилось все время оглядываться, опасаясь появления гоблинов и других монстров. И там, у самого подножья, они встретили друга.

Элбрайн почувствовал его приближение задолго до того, как увидел Дара. Сначала он не понимал, как жеребец оказался здесь, но потом вспомнил эльфийку, упрямую, вредную эльфийку, которая всегда поступала по-своему.

— Тантан, — прошептала Пони, тоже отгадав эту загадку.

Элбрайн вымученно улыбнулся. Убрал меч в ножны, закинул лук за спину, взобрался на коня и протянул руку Пони.

Дорога словно сама бежала под ноги Дару. Этой ночью они разбили лагерь посреди огромного плато, показавшегося им самым безопасным местом. Правда, по пути они не встретили никаких монстров, но береженого, как известно, и Бог бережет. К тому же в южной части неба, протянувшись над горизонтом, словно благословляющая рука Господа, сияло Гало.

С рассветом Пони и Элбрайн уже снова были в пути — усталые и глубоко опечаленные победители, новые хранители священных камней.