очень нудно 
10 
– Как хочешь. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
В течение следующего получаса Доминика обдумывала слова сестры, и это занимало все ее мысли. Ей пока удавалось избегать общения с Энгусом, хотя было уже ясно, что в кругу материнских друзей он чувствует себя абсолютно естественно и вызывает повышенный интерес к своей персоне. Неожиданно она оказалась с ним рядом и присоединилась к общей беседе, когда где-то неподалеку отчетливо послышался приглушенный голос Барбары.
– Кейр и... нет, второе имя я тоже раньше не слышала... сколотил огромное состояние, – растолковывала она кому-то. – Хотя по нему никак не скажешь, что он джентльмен только в первом поколении.
Гости затаили дыхание, но через несколько секунд разговор возобновился, и Доминика вздохнула с облегчением. В следующую секунду она приняла неожиданное для себя решение.
Она повернулась к нему лицом и, вмешавшись в его разговор с кем-то из гостей, промолвила:
– Я передумала насчет сегодняшнего вечера. Я поужинаю с вами, если ваше предложение остается в силе. Проблема в том, – очаровательно улыбнулась она, – что я умираю от голода, и чем скорее мы отправимся, тем лучше.
Только в его «рейнджровере», уносившем их прочь от дома Барбары, они смогли заговорить без обиняков.
– А как насчет ваших прежних планов на сегодняшний вечер, Доминика?
Она провела ладонью по волосам.
– Вообще-то я собиралась сделать кое-какую работу по дому. Но это всегда можно отложить на потом.
– Поверьте, – сказал он сухо, – вы вовсе не обязаны отказываться от свидания со стиральной машиной из-за неосторожных слов вашей матери.
– Со стиральной машиной я разберусь позднее, Энгус. – Она впервые обратилась к нему по имени. – А если серьезно, я нахожу ее слова... непростительными Он ничего не ответил и молчал до тех пор, пока они не уселись за столик в выбранном им ресторане. Обстановка здесь была изысканной. Каждый столик стоял в отдельной нише, обшитой деревянными панелями. Бордовые кожаные кресла были необычайно мягкими, а ноги посетителей по щиколотку тонули в ворсистом ковре цвета спелой дыни. Настенные канделябры струили неяркий свет, на столах горели свечи.
Возле их ниши стояла напольная фарфоровая ваза с лилиями и ландышами, насыщая воздух нежным ароматом. Доминика знала, что это один из самых дорогих ресторанов в Сиднее, в который тем не менее невозможно попасть, не заказав предварительно столик. Неужели Энгус Кейр был настолько уверен в ее согласии? Или же благодаря своему богатству и щедрости он здесь всегда желанный гость?
Энгус внимательно посмотрел на нее поверх пламени свечи.
– Вы и правда были так озабочены работой по дому, когда первый раз отклонили мое приглашение?
Доминика обхватила ладонями запотевший бокал минеральной воды.
– Откровенно говоря, нет. Я… – Замявшись, она пожала плечами. – Иногда вы застаете меня врасплох.
– И что вы предлагаете мне предпринять по этому поводу?
– Не торопите меня, мистер Кейр, – посоветовала она и тут же прикусила губу. – Послушайте, мне жаль, что вы слышали те мамины слова.
– Доминика… – Его глаза вспыхнули насмешливым блеском, – Поверьте мне, я не настолько чувствителен. Меня ничуть не задевает, когда обо мне говорят как о «джентльмене в первом поколении».
Она нахмурилась.
– Наверное, это задевает меня. А кроме того, я думаю, что у вас в душе все же инстинктивно шевельнулось неприятное ощущение.
– Вы правильно думаете, – подтвердил Энгус. Но оно было мимолетным.
– И еще, – с некоторым трудом выговорила Доминика, – слова моей сестры о том, что временами я делаюсь очень похожа на маму, пусть и ненамеренно, заставили меня почувствовать себя неуютно. Словно я делю всех на людей нашего круга и на остальных. Но это абсолютно неверно!
Энгус откинулся назад.
– Спасибо вам за это… – Он серьезно посмотрел на нее. – Но повторяю, если вы решили, что я болезненно реагирую на подобные замечания, вы ошибаетесь. Мне тридцать шесть лет, – добавил он сухо, и от задворок Тибубуры меня отделяет долгий путь.
И пожалуйста, не извиняйтесь больше.
Тут подоспел официант с закусками. Доминика выбрала кальмаров, которые оказались выше всяческих похвал.
– Впрочем, в вас действительно есть некоторый внутренний снобизм, до которого вашей матушке далеко, – внезапно заметил Энгус. У Доминики широко раскрылись глаза.
– На что вы намекаете?
10 
