Последние отзывы

  45  

Ричард недоуменно взглянул на нее.

— Об Африке говорят, что, если уж она въелась в кровь и плоть, от нее не избавишься.

— Я знаю. Я читала Карен Бликсен, но ее знакомство с Африкой произошло случайно.

— Да, она последовала за мужчиной, за которого потом вышла замуж… У меня лично все началось с того, что я хотел доказать отцу свою независимость и самодостаточность. И потом, его всегда раздражало любое проявление творческих наклонностей, а мама, наоборот, поощряла меня... она художница, и очень хорошая, правда, временами несколько эксцентричная.

— Ты говорил, что отец не одобрял твой выбор, однако…

— Это совсем другое, ты хотела сказать?

— А разве нет?

— Конечно, и во многих отношениях, но, поскольку и в фотографии, и в режиссуре научные знания и технологии соединяются с творчеством, для отца моя профессия сродни рисованию. Он был бы счастливее, если бы я занялся разведением овец, или банковским делом, или юриспруденцией на благо империи Муров.

— Ты нарочно выбрал профессию с риском?

— Пожалуй. Мне было двадцать три, и отцу все еще удавалось бесить меня.

— Тебе было всего двадцать три, когда ты начал снимать фильмы о дикой природе? Ричард утвердительно кивнул.

— Уже тогда дикая природа очаровывала меня, и, вероятно, это был скрытый мотив. После пяти скучных лет в университете я отправился в африканские дебри, полный решимости победить или умереть... и влюбился в Африку... и еще кое-что…

— Пожалуйста, расскажи.

Ричард долго смотрел на нее прищуренными, чуть печальными глазами.

— В могущественных династиях есть нечто удушающее. На тебя всегда давит имя, богатство. Иногда они значат больше, чем ты сам. Например, моего отца всегда волновало одно: подготовить меня и Гарета к управлению его империей. Мы были для него больше наследниками, чем сыновьями… Может, поэтому я покинул дом, не взяв у него денег.

— Ты хочешь сказать, что начал с нуля? Но как?

— Я заработал немного в юридической фирме, где готовил дипломную работу, и подрабатывал фотографией и видеосъемками свадеб, юбилеев и тому подобного.

Луиза откинулась на спинку кресла, лишь сейчас немного расслабившись.

— Ты все еще обижаешься на отца?

— Нет, — улыбнулся Ричард. — Судьба была добра ко мне, а что касается отца... ну, в последнее время его отношение ко мне несколько изменилось. Во-первых, он не одобряет Рослин Уайт и считает, что в конечном итоге у меня оказалось больше здравого смысла, чем у Гарета.

— Понимаю. А во-вторых?

— Теперь он охотно хвастается знаменитым чадом.

— Возвращение блудного сына, — с улыбкой прошептала Луиза.

— Я уверен, что, когда пыль вокруг Гарета уляжется, все вернется на круги своя.

— Звучит немного цинично. Может, он просто смягчается с возрастом?

Ричард помолчал, затем сказал холодно:

— Он также начинает поговаривать о том, что мне пора покончить со страстью к путешествиям и остепениться.

— О нет!

— Не принимай это близко к сердцу. Я не принимаю.

— Не в этом дело, просто…

— Просто что?

— Я... я просто подумала, что... я давлю на тебя, вроде твоего отца... о, черт побери! Забудь. — Тем не менее она продолжила:

— Может быть, мы встретились в очень неудачный момент, хоть это и звучит глупо.

— Нет, если ты серьезно веришь, будто все, что я делаю, я делаю назло отцу.

— А ты... ты уверен, что нет? — нерешительно спросила она.

— Луиза, я абсолютно в этом уверен. А вот ты уверена, что до сих пор не смотришь на меня как на потенциальный объект своей пресловутой благотворительности?

Чувствуя, что краснеет, она отвела взгляд.

— Неужели я создаю такое впечатление?

— Иногда. Конечно, не в постели.

— Это…

— «…несправедливо, Ричард»? Это ты хотела сказать? — с ласковой насмешкой спросил он и встал. — Кстати, о постели, кажется, нам пора спать. С нетерпением ждешь завтрашнего возвращения домой?

Луиза, не шевелясь, смотрела, как он убирает пустые чашки. Перед ужином он переоделся в свои новые джинсы и сине-зеленую клетчатую рубашку и сейчас выглядел чертовски привлекательным. Она вдруг пожалела, что не видела его двадцатитрехлетним мятежником, верившим в свое предназначение и не побоявшимся отказаться от семейных традиций и огромного семейного состояния. Разве удивительно, что он стал одиночкой?

— Луиза…

Его голос вывел ее из оцепенения. Она замигала, увидела, что он стоит перед ней, увидела вопрос в его глазах и попыталась совладать с нахлынувшими чувствами.

  45