Последние отзывы

  42  

  Джина воспользовалась благоприятной возможностью и вручила каждому сотруднику музея по пачке билетов на благотворительную ярмарку, до которой оставалось всего несколько дней. Когда Джина расставалась с последней пачкой билетов, в музей вошел Дез.

  — Ты прекрасно выглядишь, — поприветствовала его Джина.

  — В какой-то момент я уже подумал, что мне придется сдавать себя в химчистку. Я принес чек, чтобы сделать свой взнос в фонд музея.

  Джина не шелохнулась.

  — Если хочешь, мы устроим на ярмарке церемонию в твою честь. Хотя я отработала каждый цент из этих денег. Двести долларов в минуту, не так ли? — спросила Джина, протягивая руку.

  Дез поднял вверх руку, в которой был зажат чек.

  — Я не вычел ни цента даже за твою проделку с купальником. Это против моих правил.

  — И правильно сделал. Ты мне еще за это прибавить должен. Оставшаяся у меня часть купальника теперь абсолютно бесполезна.

  — Ты не права, Джина. Относись к ней как к запасной детали.

  — Я подумаю об этом. Приятно с тобой поболтать, но у меня сегодня много дел.

  Дез кивнул головой в сторону коробки, которая все еще стояла между колоннами.

  — Я смотрю, ты еще не поставила на место вазу для печенья.

  — У меня совсем не было для этого времени. — Джина начала доставать из коробки бумагу. — Итак, вернемся к условиям нашей сделки.

  Джина достала из коробки последний экспонат, но вазы для печенья там не было. Все остальные экспонаты, которые она брала с собой на студию, были на месте, но ваза исчезла.

  — Странно. Пойду спрошу. Может быть, кто-то увидел, что она стоит здесь, и решил поставить ее на место.

  Но вазы не было и на ее обычном месте. Элеонор, которая одна оставалась в музее почти всю пятницу, сказала, что не прикасалась к ней.

  — Вы находились в вестибюле сегодня с самого открытия музея, Джина, — напомнила Элеонор. — Так что никто из сотрудников не мог взять ее.

  Полдюжины сотрудников отправились обыскивать музей. Это не заняло много времени. Но вскоре пришлось признать неизбежное: знаменитая ваза для печенья, принадлежавшая Эсси Керриган, пропала.

  Слезы обожгли Джине веки.

  — Это моя вина.

  Дез, помогавший искать вазу, а затем тихо усевшийся на карниз между колоннами, сказал:

  — Я тоже виноват. Я принес ее в музей в самое неподходящее время.

  — Нет, это я во всем виновата. Я оставила коробку здесь без присмотра, — сказала Джина.

  — Наверху она тоже вряд ли была бы в безопасности, — пытался успокоить ее Дез. — Ее оттуда даже легче было бы украсть.

  — Если ты хочешь, чтобы мне стало хуже, Дез, то ты все делаешь правильно. Я знаю, что безопасность музея организована не на должном уровне.

  — Правда заключается в том, что, если уж кто-то решил украсть вазу, он украл бы ее, где бы она ни стояла. Зачем она им понадобилась, не могу понять, — продолжал рассуждать Дез.

  Джина прислонилась к стержню винтовой лестницы, грустно опустив плечи. Все сотрудники музея сразу куда-то пропали.

  Дез соскочил с карниза, на котором сидел.

  — Ладно, Джина, давай поднимемся к тебе в кабинет.

  — Конечно, — пролепетала Джина. — Здесь нет больше ничего особенно ценного, что можно было бы украсть.

  — Выброси это из головы. Ты потеряла только один экспонат, но у тебя остались все остальные четырнадцать тысяч семьдесят шесть экспонатов.

  — Но это был очень ценный экспонат, — грустно произнесла Джина.

  — Ценный для кого? Для тебя или для Эсси? — неожиданно спросил Дез.

  — Для нас обеих, — ответила Джина, не задумываясь.

  Винтовая лестница, по которой она поднималась столько раз, сейчас казалась такой длинной. На полпути Джина остановилась и посмотрела на Деза. Подозрение закралось ей в душу. Уж не Дез ли выкрал бесценный экспонат?

  Ваза определенно была в коробке, когда Джина покидала телестудию. Она прекрасно помнит, как Дез осторожно заворачивал ее в бумагу и потом положил в коробку. Значит, в машине Деза ваза еще была в коробке. Но, когда он принес коробку в музей, она даже не заглянула внутрь. Она прекрасно помнит, как Дез вошел в музей, прижимая коробку к себе одной рукой, будто она была не тяжелее птичьего перышка. Он поставил ее на карниз между колоннами.

  “Какая чушь!” — подумала Джина. Зачем Дезу понадобилась старинная ваза для печенья? Такие люди, как он, не дорожат историей своего рода. У этого человека было столько же сентиментальных чувств, сколько у самой вазы, а может быть, и меньше. К тому же Дез не мог знать, что Джина не проверит коробку, когда он принесет ее в музей.

  42