Последние отзывы

  19  

— Увы. Только этот. К тому же еще не факт, что мой подопечный — тот самый преступник, которого вы ищете. Эти ненормальные ублюдки все время щелкают фотоаппаратом. И то, что снимок мальчишки только один, заставляет предположить, что его сделал кто-то другой, после чего снимок как-то попал к моему фигуранту.

— Пожалуй, я согласна с вами. Тем не менее я хочу с этим вашим подопечным побеседовать. — Кэрол твердо взглянула на Джен. — Сейчас мне нужно посмотреть его дело, а завтра утром встретиться с ним самим — в кабинете для допросов. Мне нужно улаживать это с вашим шефом?

— Все уже в порядке. Мой босс согласен, чтобы вы первыми взялись за это дело. Вы держите банк, вам и карты в руки.

— Спасибо, сержант. Я признательна вам. — Кэрол протянула снимок Джен. — Не знаете, где это может быть? — Она ткнула пальцем в живописные скалы.

Джен пожала плечами:

— Без понятия. Я девушка городская. Если удаляюсь от ближайшего кафетерия «Старбакс» дальше чем на пять миль, меня начинает бить озноб.

— На мой взгляд, место вполне типичное. Таких скалистых уголков сколько угодно по всему побережью Англии, от Лендс-Энд до Джон-о-Гроутс.

— Уголков-то сколько угодно, а вот Тим Голдинг там только один.

Кэрол вздохнула:

— По-моему, вы употребили не ту грамматическую форму.

— Что?

— Пожалуй, правильней сказать: «Тим Голдинг был там только один».

***

У него вспотели ладони. Они скользят, несмотря на тонкий слой талька, насыпанный в резиновые перчатки. Это затрудняет подготовку. Честно говоря, единственное, что он раньше делал действительно тщательно, так это скручивал косяки. Он больше ничего и не умеет. Когда нож неожиданно выскальзывает и ранит его сквозь перчатку, он громко чертыхается при виде капель крови, выступивших из пореза. Хорошо, что Голос не узнает, как он облажался! Да, кстати, а ведь у него имеются инструкции и на такой вариант развития событий. «Собери все, на что попадет хотя бы мельчайшая капля твоей крови. Замени и начни сначала. Там должна быть только одна кровь, вот что нам надо. Только одна кровь». Слова эхом звучат в голове, и он делает так, как велено. Отрывает лист от вечерней газеты и кладет на него окровавленное лезвие. Стягивает с рук перчатки и кладет их туда же. У него нет с собой пластыря, поэтому он отрывает уголок газеты и неловко заклеивает порез. Потом достает из ящика новую пару перчаток. И начинает все сначала.

Он очень хочет все сделать правильно. Он знает: если выполнит все правильно, то это будет самое лучшее, что он сделал в своей жизни. Так сказал ему Голос. А все, что говорит Голос, всегда бывает правильным.

Весь день он думал о том, как все произойдет. Весь день его разум был в смятении. Как ни старался он это скрыть, люди заметили, но они не ожидали от него ничего особенного, поэтому не придали значения и тут же забыли. Всю жизнь над ним смеялись, а некоторые даже видели в его медлительности и тугой соображалке повод для более серьезных издевательств. Он уже привык к этому. Так было довольно долго, пока не появился Голос и не сказал ему, что он заслуживает лучшего. Он был деревом, на которое каждый кобель задирал ногу, таким ничтожеством, по сравнению с которым все остальные выглядели достойно.

Сегодня он докажет всем, что они ошибаются. Сегодня он совершит такое, на что не осмелится ни один из них. И сделает это правильно.

Или нет?

***

Стоянка располагалась в тени, за высокими кирпичными стенами, увенчанными колючей проволокой. Когда ее строили, никто не предполагал взрывного прироста автовладельцев. Она всегда была переполнена, часто машин оказывалось больше, чем мест, — постоянный источник раздражения для ее пользователей.

Стоянка была надежно защищена: мощные металлические шлагбаумы перекрывали въезд и выезд, а специальный сотрудник тщательно отслеживал каждого въезжающего. Но мужчина, стоявший возле одной из машин, знал, как обойти самую строгую систему. Он загодя познакомился с некоторыми сотрудниками охраны, догадываясь, что, возможно, наступит момент, когда ему понадобится попасть сюда без необходимого разрешения.

Нынешним вечером такой момент настал. Мужчина прошел на стоянку, облокотился на капот серебристого седана и стал терпеливо читать бумаги, извлекая их из портфеля. При этом он отслеживал боковым зрением всех, кто выходил из высокого здания. Быстро смеркалось, в воздухе явственно ощущалось колючее дыхание близкой зимы. Ждать становилось все неуютней. Мужчина взглянул на часы. Начало седьмого. Еще полчаса он продержится, а потом ускользнет в ночь. Ему не хотелось стоять в темноте — по ряду причин.

  19