Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
89 
— Нет, Саманта.
Но она решительно поднялась и прошла из гостиной в холл, остановив спешившего к двери дворецкого.
— Вилке, я открою.
— Саманта! — Шелдон бросился за ней. — Ради Бога, неприлично.
— Чепуха! — оборвала она его. — Быть формалистом в такой момент не стоит.
Стук повторился, и она направилась к двери, внутренне настроив себя на дружескую улыбку. Она покажет, какой любезной и вежливой может быть. Но слова приветствия застряли у нее в горле, когда она увидела на ступеньках мужчину.
— Лоренсо? — У Саманты перехватило дыхание.
— Сэм, — просто сказал он.
— Боже! — Придя в себя, Саманта заулыбалась. — Что ты здесь делаешь?
— Когда мне предложили прокатиться в Европу, я не смог отказаться, — ответил он мягко и снял шляпу. Было странно видеть его в мягкой английской шляпе. — Он усмехнулся, посмотрев на ее живот. — Ты, кажется, немного прибавила в весе.
Но Саманта не слышала его слов. Она увидела на улице экипаж и человека, расплачивающегося с кучером. Ее пошатнуло, и она с силой захлопнула дверь. На громкий стук в холл вбежали Шелдон и Вилке.
— Саманта, ты сошла с ума! — раздраженно сказал Шелдон, подходя к ней.
— Это… не Тереза.
Прежде чем он успел ответить, в дверь вновь постучали.
— Не открывай, Шелдон! Пусть они уходят.
— Абсурд. Вилке, будьте добры посмотреть, кто там.
— Черт тебя возьми, Шелдон! — закричала Саманта, пятясь от двери. — По крайней мере дай мне уйти, — сказала она. — Я не хочу его видеть.
— Кого?
— Моего мужа!
— Великий Боже! — воскликнул Шелдон. — Она захлопнула дверь перед его носом, Вилке. Представляете, что о нас подумает этот бедняга?
— Нет, сэр, — сухо ответил Вилке.
— Тогда впустите его. Мы не можем держать его на холоде.
Глава 40
— Вы не можете прятаться здесь постоянно, Сэм.
— Могу. И буду дальше так делать. Фролиана сурово покачала головой.
— Ваш брат пригласил его остаться. Вы должны когда-нибудь увидеть его.
— Нет.
— Но пришла novia, и они ждут вас к обеду.
— Скажи им, что я не выйду.
— Матерь Божья! — возбужденно сказала Фролиана, уперев руки в бедра. — Вы хотите, чтобы ваш муж считал вас трусихой? Вы позорите себя и брата. Что сеньор скажет своей невесте?
— Что-нибудь придумает. — Саманта тяжело вздохнула. — Хорошо же, черт тебя возьми! Лучше я встречусь с ним, чем буду весь вечер выслушивать твои упреки. Но ты пожалеешь, что заставила меня выйти, Лана, — предупредила она. — Мое отсутствие не так скомпрометирует брата, как присутствие. Я не смогу находиться с Хэнком в одной комнате, не дав волю своему гневу.
Ее служанка сочла необходимым промолчать. Саманта вошла в гостиную, готовая к сражению.
Но один взгляд на Хэнка заставил ее забыть приготовленные слова. Она даже не осознала, что все в комнате уставились на нее, и не заметила выражения облегчения, появившегося на лице брата, так же как удивления Терезы. Шелдон не предупредил ее, в каком состоянии находится Саманта. Саманта даже не заметила, что за столом сидит Жан Мериме, она видела только Хэнка.
Он выглядел поразительно красивым, волосы у него были аккуратно причесаны на пробор и, слегка завиваясь, спускались на шею. Хэнк был безупречно выбрит, глаза смеялись, сияя в только ему свойственной манере. Одет он был как английский джентльмен, на его шелковой рубашке сияли бриллиантовые запонки. Одежда необычайно шла Хэнку.
Саманта вновь почувствовала, что владеет собой, когда глаза Хэнка скользнули по ее выпуклому животу. Она произнесла первые пришедшие ей в голову слова:
— Итак, Шелдон, где же твоя невеста?
— Здесь.
Саманта повернулась на звук голоса, оторвав свой взгляд от Хэнка.
— Да, конечно. — Она подошла к Шелдону и приветствовала молодую испанку, сидевшую рядом с ним.
Саманту удивила ее красота. У нее были выразительные, блестящие глаза, а ее иссиня-черные волосы изящно спадали из-под мантильи. На живом лице выделялись полные чувственные губы, черные брови подчеркивали нежный румянец щек.
— Тереза, — обратилась к ней Саманта. Она помолчала, лицо ее заполыхало. — Вы должны извинить меня, я давно не видела своего мужа.
— Вы говорите о… — с усилием произнесла Тереза, затем обернулась к Жану и перешла на испанский. — Дорогой, объясни ей, что я не настолько знакома с их вульгарным языком. Вряд ли я когда-нибудь сумею понять его.
89 
