31 
— Как девчонки? Ты говорила, что я превратилась в женщину. Что-то ты быстро меняешь мнение, Мария.
Мария всплеснула руками, признавая поражение.
— Я слишком стара, чтобы понимать, как ты умничаешь, mi nina. Оставь старуху в покое.
— Оставлю, если ты приготовишь на обед arroz con polio, — сказала Саманта. Глаза ее искрились весельем.
Мария строго посмотрела на Хэмильтона.
— Разве я не говорила, что она попросит el polio? А я не могу приготовить ее любимого блюда из-за этого дьявола. — Она с отвращением сплюнула.
— Мария, — предупреждающе сказал Хэмильтон.
— В чем дело? — Саманта нахмурилась. — Неужели нет цыплят?
Мария проигнорировала предупреждающий взгляд отца Саманты и сердито сказала:
— Ни одного, nina. — Она сердито прищелкнула пальцами. — Все сгинули.
— Исчезли? Ты говоришь, они пропали? Мария покачала головой.
— Только подозреваю, — уклончиво сказал он. — Но тебя это не должно касаться. Джордж скоро вернется с полной корзиной цыплят, и ты получишь arroz con polio. He хочешь отдохнуть перед обедом? Должно быть, ты устала. Мы можем поговорить позже.
Саманта улыбнулась: она дома, а думает о каких-то цыплятах.
— Мне хочется не отдохнуть, а помыться. Мне пришлось мыться в таких не приспособленных для этого местах, что я всю дорогу мечтала о божественной ванне, которую ты мне купил.
— Приятно слышать, что ты высоко ценишь мои подарки, — с довольным видом сказал Хэмильтон. Она рассмеялась.
— Так высоко ценю, что тут же покидаю тебя. Увидимся позже, отец. — Она поцеловала его в щеку. — Как здорово быть дома!
Комната с высоким потолком, выкрашенная белой краской, как всегда взбодрила Саманту. Здесь было по-прежнему чисто и просторно. Оставшаяся в шкафу одежда придется ей впору, нужно только кое-что переделать. Впрочем, достаточно будет вещей, привезенных с Востока. Тогда придется подгонять только одежду для верховой езды.
Узкая постель была застелена старым любимым покрывалом, на дубовом столе и на полках не лежало никаких женских безделушек. В комнате ничего не указывало на то, что здесь живет девушка, скорее казалось, что она предназначена для озорного мальчишки, презирающего все девичье.
Теперь здесь многое придется изменить, подумала Саманта. На окна нужно повесить кружевные занавески и установить в комнате большое зеркало, чтобы она могла видеть себя в полный рост. Не помешают и салфетки на полках. Теперь ей не следует забывать, что она леди. Не стоит отбрасывать науку, преподанную строгой бабушкой.
Обед был вкусным — Мария превзошла себя. Подавали бифштекс с испанским рисом, frijoles — фасоль с картофельным пюре, заправленные мясным соусом. Еще Мария приготовила enchilape и quesadlas. Саманта, соскучившаяся по мексиканской кухне, решила, что без Марии она не будет больше надолго покидать дом.
После обеда они перешли в уютную гостиную, выходящую в патио. Саманта настояла на том, чтобы Мария присоединилась к ним. Мексиканка так была привязана к ней, что порой забывала о своих детях и муже.
Саманта кратко рассказывала о школе, потому что многое она писала в письмах. Марию и отца больше интересовали ее путешествие домой и Элстоны. Саманта рассказывала без энтузиазма и только в общих чертах описала Джанет и Эдриена. Отец задавал много вопросов, но Саманта не упомянула о своих чувствах к Эдриену и об ударе, которым эти чувства подверглись. Об Элизабеттауне она вспоминала с отвращением, которое отец приписал атмосфере города, возникшего в результате золотого бума.
Ничего не рассказала Саманта о встреченном красивом смуглом незнакомце. Ей придется молчать о нем и ее позоре до тех пор, пока его не разыщут.
Затем пришел ее черед задавать вопросы. Она узнала, что была одна свадьба и родилось четверо детей у vaqueros. Один из рудников пришлось закрыть из-за несчастных случаев. Пала небольшая часть скота на пастбищах, и то лишь потому, что не хватало работников, отправленных сопровождать Саманту. Приходилось кое-что строить и заниматься ремонтом, в общем-то обыденные вещи.
Отец изменил тему.
— Сын дона Игнасио часто бывает у нас и спрашивает о тебе, Сэмми.
— Рамон?
— Да, он превратился в красивого парня.
— Наверное, в мужчину? — заметила Саманта. — Рамон на несколько лет старше меня. Хэмильтон пожал плечами.
— Он рос на моих глазах. Это так же как с тобой, Сэмми. Ты — моя маленькая девочка, трудно думать о тебе как о взрослой.
31 
