Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
84 
– Удовлетворение от того, что смог оказать городу важную услугу,– спокойно ответил Хакуррай.
– Да-да, это я знаю и без тебя. Пропустим бесполезный мусор и перейдём к звенящему золоту. Сколько?!
– Эн Симуррума щедр. Он вручит тебе четверть снизки золотом за помощь.
– Пятнадцать сиклей золота?! – жадно выпучил глаза Халай.– О! О! О! Что же ты молчал, презренный кусок ослиного навоза, с этого надо было начинать! Мне мало четверти снизки – я желаю треть! Треть снизки золотом!
Лугаль недовольно нахмурился. Креол, все ещё сидящий под столом, криво усмехнулся. Старый скряга своего не упустит. Пятнадцать сиклей золота – это огромная сумма. Если уж городской эн готов выплатить её чужеродному магу из касситов – его и в самом деле здорово припекло.
И раз Халай начал браниться – он тоже это понял. Понял, что нужен позарез, и мгновенно осмелел.
А осмелев – обнаглел.
– Наш эн оценил сложность работы, исходя из числа жертв,– сухо заметил Хакуррай,– Всего погибло пятнадцать свободных авилумов – и ты получишь пятнадцать сиклей золота.
– А рабов? Сколько погибло рабов?
– Рабов мы не считали. Возможно, столько же или немного меньше.
– В самом деле? А что говорят их хозяева? Понимают ли они, как самоотверженно заботится о их имуществе лугаль Симуррума?
– Не шути со мной, почтенный абгаль,– добавил холода в голос Хакуррай.– Отвечай, принимаешь ли ты работу или же мне послать гонца в Вавилон, испросить помощи Башни?
– Не надо,– торопливо ответил Халай, брезгливо поджав губы,– Я принимаю работу.
Хакуррай удовлетворённо кивнул. Само собой, жадному касситу не хочется, чтобы город обращался к Гильдии. Верховный маг не откажет в помощи, но непременно поинтересуется – а разве не живёт в Си- мурруме магистр демонологии Джи Беш? Что случилось – старый пёс вконец обленился, не желает покидать конуры? Может быть, магический жезл стал слишком тяжёл для него?
Судя по осунувшемуся лицу Халая, он тоже подумал о таком варианте развития событий.
– Тряпки! – зло рыкнул уважаемый маг.
– Что-что? – недоумённо нахмурился Хакуррай.
– Это я не тебе. Креол, Шамшуддин! Собирайте свои тряпки, зловонные недоноски! И скажите Хата- бу, чтобы приготовил мою колесницу! Придётся, видно, всё же потревожить мои старые кости...
– Сколько воинов тебе дать? – по-деловому осведомился лугаль.
– Ни одного. Твои меднолобые недоумки мне только помешают. Что с них проку? Путаться у меня под ногами? Благодарю покорно!
– Как пожелаешь,– быстро согласился Хакуррай.
На лице лугаля промелькнуло облегчение. Хорошо,
что не придётся рисковать добрыми стражниками. Пусть маг делает работу, которую он умеет делать лучше других. А если старый ублюдок сдохнет – потеря невелика.
Кто бы ни победил, от одной твари город избавится.
Овцы тревожно заблеяли, глядя вверх по течению. Пастух, приведший их на водопой, опёрся на посох и поднял ладонь к глазам. Едет кто-то. Колесница большая, дорогая, запряжена двумя онаграми.
– Спокойно, трусливые блеялки,– недовольно проворчат пастух, следя за всполошившимися овцами.– Просто путник. Человек. Пейте себе дальше.
Колесница съехала по склону и начала притормаживать. Возница – черноволосый юноша лет шестнадцати – натянул поводья, останавливая онагров. Ещё один юноша, бегущий рысью чуть позади, смахнул со лба пот – не так-то легко держаться наравне с ездовым онагром.
Пастух удивлённо покосился на этого второго. Эбеновая кожа и ни единого волоска на голове. Жрец-евнух, да ещё и кушит? Откуда такое могло взяться здесь, в долине Тигра и Евфрата? Касситы иногда встречаются – этот народ живет не так уж далеко, – но кушиты...
В колеснице что-то зашевелилось. На глазах изумлённого пастуха из неё вылез дряхлый трясущийся старик с козлиной бородёнкой и весьма типичными чертами лица. Вот уж верно говорят – вспомни кассита, он тут же и появится.
А за поясом старика – длинный золотой жезл, кои являются обязательной принадлежностью магов...
Смекнув, кто перед ним, пастух торопливо поклонился, пряча лицо в ладонях. Халай Джи Беш окинул его пренебрежительным взглядом и проворчал что-то относительно дружелюбное.
– Мир тебе, почтенный абгаль...– пролепетал пастух,– Это величайшая честь для меня...
– Можешь выпрямиться, дерьмо прокажённой ослицы,– благодушно произнёс старый маг, сонно плямкая губами. В поездке его быстро сморило на солнышке, и он всю дорогу дремал на дне колесницы.– У меня сегодня хорошее настроение.
84 
