Последние отзывы

  96  

— А вы не были им одержимы?

— Признаюсь, общение с Хейли стало для меня стимулом и в сексуальном аспекте, но, пожалуйста, не считайте этот аспект определяющим.

— Ну а как вообще выглядели ваши отношения?

— Мы вместе обедали. Разговаривали. Гуляли. Держались за руки. Завтракали в постели. Ходили на концерты. Слушали классическую музыку. Обнимались. Обсуждали прочитанные книги. Вели себя, как всякая влюбленная пара. Я не мог дождаться, когда, наконец, нам не надо будет прятаться от людей. От этой конспирации впору было рехнуться… Вы и представить себе не можете, как я буду страдать без нее!

Бэнкса охватило чувство, похожее на ревность. У него таких отношений не было невесть сколько лет, да и были ли они хоть когда-нибудь? С Сандрой, бывшей женой, у Бэнкса настолько не совпадали вкусы и интересы, что их жизни протекали не совместно, а скорее параллельно. А когда эти параллели начали расходиться, быстро наступил конец. Даже в отношениях с Энни того, что их разделяло, было намного больше, чем общего. Тут Бэнкс одернул себя: он не допустит, чтобы эта внезапная сентиментальность заслонила истинный образ Остина.

— Вы сказали, что хотите помочь нам, — прервав паузу, сказал Бэнкс. — Если вы ее не убивали, то кто, по-вашему, мог это сделать?

— Понятия не имею. Вероятно, это дело рук какого-то маньяка.

— Мы не исключаем такой возможности, — согласилась Уинсом. — У нее были враги? Конфликты?

— Конфликты? Разве что со Стюартом Кинси: его ухаживание порой становилось утомительно назойливым.

— Помнится, вы говорили, что он «мухи не обидит».

— Я и сейчас так думаю, — ответил Остин. — Однако больше ни с кем у Хейли конфликтов не было, как не было и врагов.

— Один все-таки нашелся, — со вздохом произнес Бэнкс, вставая со стула. — Спасибо, Малком, что уделили нам время. И не уезжайте никуда. Наверное, нам придется снова побеседовать с вами.

Настойчивый и отвергнутый. Такое сочетание весьма и весьма неприятно, и Бэнкс знал об этом не понаслышке. А если принять во внимание тот факт, что Стюарт Кинси ходил в Лабиринт — якобы понаблюдать за Хейли и выследить, с кем она собирается там встретиться, — значит, имеются и мотив, и возможность. Да, сейчас самое время еще раз поговорить с мистером Кинси.

Дорога из Уитби до Лидса занимала почти полтора часа, иногда и больше — в зависимости от интенсивности движения. Энни ехала по шоссе уже второй раз за последние два дня. На душе по-прежнему лежал горький осадок от злополучного ленча с Эриком. Немного же времени потребовалось мальчишке, чтобы проявить себя в истинном свете! Энни мучило беспокойство: у Эрика, вероятно, в телефоне или компьютере остались и другие фотографии. Что он намерен с ними делать? Разместит их на YouTube? ^[21] Но она-то, она! Вот дура замшелая! И то, что она выпила лишнего, ее не оправдывает. Руки непроизвольно сжимали руль, а стиснутые зубы аж скрипели, когда она вспоминала их разговор. Несомненно, грубость доставляла ему садистское удовольствие, но правда ли то, о чем он говорил? Неужели она в ту ночь действительно так отчаянно желала его и благодарила за подаренное наслаждение?

На подъезде к Бримли Энни свернула со Стеннингли-роуд на Хилл-стрит. Супруги Пэйн проживали в верхней части улицы, возле железнодорожного моста, а Клэр Тос и ее семья жили почти напротив. Их дом стоял в ряду старых особняков, окруженных разросшимися неухоженными садами. Последний раз Энни проезжала здесь шесть лет назад: всюду полицейские, место преступления огорожено яркими лентами. Теперь конечно же тут тишь да гладь, дома номер тридцать пять нет как нет. Никто не хотел жить в «доме Пэйнов», ^[22] как газеты называли жилище кровожадной четы. Его снесли и построили два одноквартирных дома из красного кирпича.

Притормозив, Энни вздрогнула при воспоминании о том, как она впервые вошла в подвал: похабный плакат, изображавший женщину с раздвинутыми ногами, сырость, стойкие запахи крови и мочи, оккультные символы на стенах. Энни тогда повезло: перед ее приходом тело Кимберли Майерс и пропитанные кровью матрацы уже увезли.

В воображении Энни кружились призраки бедных девушек, изнасилованных, замученных и зарытых здесь. И Люси, та самая женщина с перерезанным горлом в инвалидной коляске, была соучастницей этих преступлений. Бэнкс много раз и подолгу допрашивал Люси, сначала как жертву, а потом и как возможную подозреваемую, и она определенно произвела на него впечатление, хотя он до сих пор от этого открещивается. Однако ни Бэнкс, ни другие следователи так и не сумели выяснить, что же на самом деле творилось в этом подвале.

  96