Последние отзывы

  78  

Государь то бледнел, то краснел, у него дрожали руки, и вообще чувствовалось, что человек на пределе. На крыльце нас встретила бабка, в новом сарафане, чистом платочке, с традиционным подносом с хлебом-солью.

– Откушай, царь-батюшка!

Горох страдальчески покосился на меня: типа нашли время церемонии разводить, но честно отломил кусочек и макнул в солонку. Вслед за Ягой показалась моя Олёна, стройная и красивая, в своем скромном платье. В руках она держала серебряную тарелку, на ней тридцатиграммовая рюмка водки.

– Откушай, государь! – ещё раз поклонилась наша домохозяйка. – А опосля уж и в дом заходи, чего ж на пороге стоять?

Растерявшийся царь на полуавтомате опрокинул рюмку, крякнул, замахал рукавчиком и скромно сказал:

– Спасибо.

Я было подумал, что ослышался. Горох тоже… Он нервно огляделся, зачем-то сунул палец в пустую рюмку, лизнул его, подозрительно вперился в Ягу и попробовал говорить погромче.

– А-а-а… Бе-э… Хм?! Аз, буки, веди… Иже еси на небеси… Я есть государь и самодержец… Ага! Получается-а! Голос вернулся! Вот уж спасибо так спасибо! Излечила, спасла, вернула к жизни, свет мой бабушка! – И наш восторженный царь подхватил Ягу, воодушевлённо кружа её на крылечке.

Я облегчённо вздохнул, Олёна только подмигнула мне, приложив пальчик к губам.

– Митя где? – еле слышно просигналил я.

– В баньке спрятался, – так же тихо ответила она.

– Ничего не было? А то там дьяк…

– Ни-че-го! Мы уж и сами его заметили, да поздно, бабушка твоя даже стрельцам чуть приказ не дала – пальнуть вслед, авось кто попадёт…

– А об чём это вы тут шепчетесь? – обратил внимание на наши перемигивания надёжа-государь. – Я-то вроде по делу сюда бежал… А, вспомнил! Это… короче… ну… где моя?

– Царица, что ли? – сделала непонимающее лицо бабка. – Дык посуду перемыла, в отделении убралась, а ныне в горнице наверху книгу умную читает да небось слёзы точит по тебе, чурбану бесчувственному…

У меня чуть фуражка с головы не упала. Да чтоб наша Яга такое ляпнула в глаза самому царю?! Храбра старушка, пора представлять к медали «За отвагу». Надеюсь, не посмертно…

– Лидушка-а-а! – возопил Горох, так и не найдя что ответить, и опрометью бросился в дом. Мы спокойно вошли следом. Сверху раздавался шум, взаимные рыдания, мольбы о прощении, звонкие чмоканья…

* * *

Да нормально всё, должны они были помириться, куда бы делись с подводной лодки? Я мирно сел за стол, бабка тоже присела рядом, моя ненаглядная невеста быстро накрыла всё к чаю. Разговор получился короткий, но душевный и по существу.

– А собственно, что тут у нас произошло в моё отсутствие?

– Да ничего особенного, Никитушка, – прихлёбывая чай, отозвалась бабка. – Митенька наш государыню на постель уложил, сам рядышком присел на табуреточке. Книжицу раскрыл, вопросы задавал разные, больше духовного содержания. Я-то знаю, заглядывала посмотреть из любопытства старушечьего…

– Тогда с чего это дьяк так завёлся? Он же там при государе и боярах такие намёки делал… Всем аж неудобно стало.

– Не было такого! – твёрдо заявила Олёна, прямо глядя мне в глаза. – А сплетник этот у нас после твоего ухода двор подметал, зашёл спросить, чего ещё исполнить. А бабушка Яга как раз наверху была. Дьяк за ней шустро так шмыгнул, да как увидел, что царица в присутствии Мити на кроватке лежит, сразу в крик ударился и бежать! Мы поначалу и не поняли, это он уже за воротами об «устах сахарных» орать начал…

– Бабуль, – устало улыбнулся я, – всё понимаю, со всем согласен, дьяка воспитывать – себя не уважать. Но хоть вот эти «уста» ему на что-то другое поменять можно? Задолбал уже всех, никаких нервов не хватает…

– Дело закончишь, в архив сдадим, тогда и расколдую, – привычно отбоярилась моя домохозяйка. Мы с Олёной понимающе переглянулись.

Шум наверху стих. Если не задушили друг друга в порыве взаимного великодушия, то сейчас спустятся. Действительно, парой минут позже венценосная пара застенчиво поклонилась главе нашего экспертного отдела.

– Как говорится, спасибо за хлеб-соль да ласку, – торжественно произнёс Горох, не отпуская льнущую к его плечу супругу. – О Лидушке моей позаботились, меня, грешного, на ум-разум наставили, честь самурайск… тьфу!.. государеву уронить не позволили! За то просите у меня любой милости. Вот вам, бабушка, чего угодно было бы?

– Да чего уж в мои годы просить-то, – развела руками Яга. – Разве что место козырное на кладбище… Ну да я подумаю…

  78