52 
Подавив в себе яростный протест, Дана отправилась на кухню. Туда же минут через пять пришагал и раненый за правое дело, переодевшийся в чистую белую футболку.
– Так, справилась? – констатировал он, оглядывая накрытый стол. – Это хорошо! Хвалю!
– Ты мне еще поощрение перед строем вынеси, как командир!
– Не-а, – с сожалением протянул Степка. – Я простой казак, даже не урядник, нету у меня таких полномочий. Но если бы были, непременно бы вынес тебе поощрение! Заслужила!
Неопределенно почмокав губами, Дана решила взять тайм-аут и тихо удалилась в свою комнату. Там на диване, бесшумно дыша, свернулась клубочком Катя с заплаканными глазами. Дана понимала, что она горюет о потерянной любви. Перед людьми она хорохорилась, но, когда ее никто не видел, заливалась слезами. Конечно, трудно так сразу забыть любовь, пусть и обманную.
Дана устроилась за письменным столом, включила ноутбук, зашла в интернет. И тут же увидела фото Родиона в сером смокинге, потрясающе красивом, с гордой улыбкой на губах. Сердце защемило, и проснулись ненужные сожаления. Почему она вела себя как последняя дура? Зачем отказала ему? Ведь можно было бы хотя бы попробовать! Может быть, Степка прав и она просто по жизни скандалистка?
Опустила взгляд пониже, увидела еще одну его фотографию. На его шее висела какая-то развязная красотка, а он пылко ее целовал. Прочла подпись под фото: наследник огромного состояния снова влюблен?
Вот как? Снова влюблен? Сожаления тут же пропали. Она все сделала правильно! С таким ловеласом ничто в жизни не мило. Только и будет думать, где он да с кем он. Нет, такого счастья ей не надо. Уж лучше она перетерпит сейчас, чем будет мучиться всю жизнь. Ведь перетерпела же она свою влюбленность пять лет назад? Почти и не вспоминала о нем, пока он снова не возник на ее дороге. Справится и сейчас. Главное, никогда его больше не видеть.
Побродила по интернету, исключительно от нечего делать черкнув подругам по станице пару строчек ВКонтакте.
Через час проснулась Катя и напугала ее, сказав ясным чистым голосом:
– Ты опять Родиона увидала?
– С чего ты взяла? – Дана не смогла скрыть своего потрясения.
– У тебя всегда, когда ты его вспоминаешь или фото видишь, между бровей появляется морщинка. Маленькая такая, – утешающе добавила она, – почти незаметная.
Дана решила бдительнее следить за своей мимикой.
– Да? Ну, если честно, то да, увидела. С надписью: наследник огромного состояния снова влюблен!
В ее голосе послышалась боль, и Катя тут же бросилась грудью на амбразуру:
– Ну, в инете какую только гадость не выдумают! Не обращай внимания!
– Почему не обращай внимания? Наоборот! Я вот сомневалась, все ли я сделала правильно, а теперь твердо знаю: я права! От таких, как он, нужно держаться подальше! Ему только охотницы за тугим кошельком и подойдут.
– Ну, не знаю…, – Катя сочувственно вздохнула. – Мне кажется, ты переживаешь.
– Мы же с тобой люди, а не каменные изваяния. Нам положено переживать. Ты ведь тоже переживаешь.
– Мне так жаль своих глупых мечтаний! – призналась Катя с болью в голосе. – Хотя теперь я понимаю, что Юрия я просто выдумала. Создала себе мираж и влюбилась.
– «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила»? – пропела Дана красивым меццо-сопрано.
– Какой у тебя голос красивый, Данка! Почему ты в консерваторию не пошла?
– Катька, я тебе что, как та обезьяна из анекдота, разорваться должна? Мне кто только не говорил, почему я в топ-модели не пошла! Ты вот заявляешь, что мне в певицы нужно было податься! А я хочу быть экономистом, мне цифры нравятся.
– Да будь им, кто тебе мешает? – Катя недоумевающее развела руками.
Вздохнув, Дана сбавила обороты:
– Извини, что-то я сегодня на взводе.
– Немудрено, после сегодняшних-то приключений. Знаешь, я не предполагала, что пистолеты так громко стреляют. У меня до сих пор в ушах что-то дребезжит.
Дана прислушалась к себе.
– Знаешь, мне плевать, что сегодня стреляли. Все-таки угрожали-то не мне, и от выстрелов я была далеко. Это ты была в эпицентре событий, я-то на периферии. Нет, меня выбила из колеи фотка Родиона про его новую любовь. Я с этим справлюсь, конечно, но не теперь. Сейчас мне очень больно.
– Как я тебе сочувствую! – голос Кати дрожал от переживаний. – Понимаешь, что любить нельзя, и все равно любишь!
– Вот именно! Бедолаги мы с тобой горемычные! – Дана хотела это сказать насмешливо, а вышло жалостливо.
52 
