Последние отзывы

  30  

Кэтрин вздернула подбородок.

— С какой стати мне это делать?

— В самом деле, с какой стати? — Он прислонился к стене. — Тогда давай поговорим. Или позволь мне говорить, Кэтрин. Я хочу извиниться за свое поведение вечером.

— За то, что ты, как надутый школьник, выскочил из комнаты, когда я отказалась согласиться с твоим планом? Ты это имеешь в виду?

— Exatamente. — Он склонил голову. — Этот план мне показался таким разумным, таким соблазнительным, понимаешь? Для меня твой отказ был просто как ледяной душ. Да еще я был расстроен, что лишен возможности убедить тебя, — меня стесняло присутствия Аны. Entao, я скрылся в кабинете.

Кэтрин испытующе взглянула на него.

— Ты справился с работой?

— Он улыбнулся.

— Да. De verdade, она не заняла у меня много времени. — Он оттолкнулся от стены. — Но после собственных заверений в том, что мне нужно работать до утра, гордость не позволила мне вернуться в sola.

— Гордость так много для тебя значит?

— Sem duvida. Без гордости мужчина — не мужчина! — Эдуардо еще чуть отступил от стены, перекрыв ей путь к спальне. — Неужели никак нельзя убедить тебя остаться, Кэтрин? Мне было бы так приятно показать тебе мой любимый Миньо. Понимаешь, его называют колыбелью Португалии — это не только место, где я родился, но и место рождения всей моей страны!

Отступление ей отрезала темная лестница, так что у Кэтрин не было иного выхода, как только оставаться на месте.

— Хорошо бы, конечно, согласиться, — вздохнула она. — Но это просто невозможно, Эдуардо. Мне нужно вернуться домой, чтобы подыскать работу, билет куплен, мама ждет меня — целый список причин, по которым я должна, в самом деле должна уехать. — А в начале списка, добавила она про себя, самое главное: если я задержусь, ты оставишь такой след в моем сердце, который уж точно никакими путешествиями не залечить.

— Ни одна из этих причин не была бы серьезной помехой, если бы ты хотела остаться, Кэтрин, — еле слышно пробормотал Эдуардо. — Скажи мне правду. Эти… эти узы, которые я ощущаю между нами… Неужели ты их не чувствуешь?

Она потупилась.

— И ты еще сомневаешься? Конечно, чувствую. Иначе…

Он схватил ее за локти.

— Иначе ты не сдалась бы так мило на мои поцелуи! Не так ли?

Она молча кивнула, и он медленно привлек ее к себе, так что она припала щекой к его груди, слыша гулкое биение его сердца. Руки Эдуардо сомкнулись вокруг нее, и он прижался лицом к ее волосам, не сдержав протяжного облегченного вздоха.

На крошечной, залитой лунным светом площадке царило безмолвие. Ничто не нарушало безмятежной тишины ночи. Они были одни в этом мире, и ощущение это проникло в кровь чувством восхитительной близости. Поначалу убаюканная теплым покоем его объятий, Кэтрин вдруг настороженно встрепенулась. Она уловила неожиданное напряжение в сильном, мускулистом теле Эдуардо, ощутила волнующее, безошибочное свидетельство его желания — и пульс ее учащенно забился. В страхе и смущении она попыталась отодвинуться, но Эдуардо с легкостью удержал ее. Крепко обняв одной рукой за талию, другой он провел по ее спине, еще теснее прижав к своему телу в тот миг, когда его рот нашел ее.

Их губы слились, и Кэтрин поняла, что она пропала. Ей казалось, что тело ее, мягкое и податливое, стало глиной в руках у скульптора, чьи пальцы сейчас пробегали по ней, изучая каждый изгиб, каждую впадинку, оживляя все, к чему прикасались. Она была зачарована уже знакомой силой его желания, электрическим током пронизывало оно и ее тело, пока Эдуардо с бесконечным наслаждением и искусством подводил ее к такому чувственному возбуждению, которого она никогда не ожидала от себя, а тем более не испытывала. Его уверенные, настойчивые пальцы расстегнули пуговички на ее блузке, мягко раздвинули шелк, обнажив золотистую кожу. Он осторожно потеснил ее вплотную к стене, губы его оторвались от ее рта и пустились в завораживающе-восхитительный путь, чтобы найти занывшие от ожидания груди, и вот они послушно легли в его вдруг задрожавшие ладони. Кэтрин выгнулась, откинув голову назад, когда его рот отыскал твердые, жаждущие соски, так остро отозвавшиеся на ласку его губ и зубов, что она не сдержала резкого, протестующего стона. Ее била мелкая дрожь, пока длилось это неземное блаженство, а Эдуардо, прижимаясь головой к ее пылающей коже, продолжал покрывать поцелуями попеременно то одну, то другую припухлую вершинку, от которых волны яростного желания, пробегая по всему телу, сходились глубоко внутри ее, в обжигающем страстью средоточии.

  30