очень нудно 
10 
— Они ждут вас в пуншевой комнате. Мисс Элвин уже давно пора ужинать.
— Что ж, очень жаль, что она не вернулась раньше, — безмятежно ответила я.
Когда Дэйзи смеялась, ее полные груди, стиснутые тканью блузки, сильно тряслись. Дэйзи обожала смеяться. Она мне показалась такой же беззаботной, как и ее сестра.
Вслед за ней я прошла в пуншевую комнату, где уже ранее побывала вместе с миссис Полгрей. Девушка отдернула портьеру и, сопровождая свои слова эффектным жестом, воскликнула:
— А вот и мисс!
Миссис Полгрей и Селестина Нанселлок восседали в глубоких креслах. Элвин стояла поодаль, сцепив руки за спиной. Мне показалось, она держится подозрительно скромно.
— А! — произнесла миссис Полгрей. — Наконец-то, мисс Ли! Мисс Нанселлок ждет вас.
В ее голосе слышался легкий упрек. Еще бы. Какая-то гувернантка, не торопясь, заканчивает свой обед, в то время как ее ожидает леди…
— Здравствуйте. Как поживаете? — спокойно произнесла я.
На их лицах отразилось крайнее удивление. Полагаю, по их мнению, мне следовало сделать реверанс или каким-либо другим образом выказать осознание своего низкого положения. В эти первые мгновения я видела только Элвин. У нее были удивительно большие синие глаза. Когда вырастет, станет настоящей красавицей. Интересно, в кого она пошла — в отца или мать…
Селестина Нанселлок подошла к Элвин и положила руку ей на плечо.
— Мисс Элвин была у нас в гостях, — пояснила она, — мы большие друзья. Я — мисс Нанселлок. Возможно, вы видели наш дом…
— Да, когда ехала со станции.
— Надеюсь, вы не будете сердиться на Элвин.
Элвин ощетинилась, и ее глаза засверкали.
Я ответила, пристально глядя в эти дерзкие синие глаза:
— Вряд ли я могу бранить ее за то, что произошло до моего приезда. Верно?
— Она считает меня… нас… своей семьей, — продолжала Селестина Нанселлок. — Мы всегда жили по соседству и…
— Уверена, это очень много для нее значит, — ответила я и впервые переключила свое внимание исключительно на Селестину Нанселлок.
Она была выше меня, но красавицей ее не назвал бы никто. Невзрачные русые волосы и карие глаза. На бесцветном лице прочно застыло выражение безмятежного спокойствия. Она казалась бесхарактерной и бесцветной, но, возможно, ее попросту затмили бунтовщица Элвин и напичканная условностями миссис Полгрей.
— Я очень надеюсь, мисс Ли, — продолжала Селестина, — что, если вам понадобится совет, вы не колеблясь обратитесь ко мне. Видите ли, мы близкие соседи, и в этом доме меня считают почти что родственницей.
— Вы очень добры.
Ее кроткие глаза пристально смотрели на меня.
— Мы хотим, чтобы вы были здесь счастливы, мисс Ли. Мы все этого хотим.
— Спасибо. Я полагаю, первым делом необходимо отправить Элвин в постель. Должно быть, ей давно пора спать.
Селестина улыбнулась.
— Вы правы. Действительно, давно пора. Обычно она ужинает в классной комнате ровно в половине восьмого. А сейчас уже давно минула половина девятого. Но сегодня я за ней присмотрю. А вы могли бы вернуться в свою комнату, мисс Ли. И отдохнуть после долгого путешествия.
Не успела я и слова вымолвить, как Элвин воскликнула:
— Нет, Селестина! Я хочу, чтобы это сделала она, моя гувернантка! Это входит в ее обязанности, ведь так?
На лице Селестины отразилось недовольство, а Элвин не смогла скрыть своего торжества. Я поняла. Она хотела почувствовать свою власть, не позволив Селестине уложить ее спать только лишь потому, что та сильно этого желала.
— Отлично, — ответила Селестина. — В таком случае, меня здесь больше ничто не задерживает.
Она смотрела на девочку, будто ожидая, что та станет умолять ее остаться, но Элвин уже с любопытством изучала меня.
— Спокойной ночи, — небрежно ответила она. И обратилась ко мне: — Пойдемте. Я проголодалась.
— Ты забыла поблагодарить мисс Нанселлок за то, что она привезла тебя сюда, — проговорила я.
— Не забыла, — возразила она. — Я никогда и ничего не забываю.
— В таком случае, твоя память намного лучше твоих манер, — заключила я.
Все были изумлены. Возможно, я излишне прямолинейна, но было совершенно очевидно, что для успешного воспитания этого ребенка потребуется непоколебимая твердость.
Лицо девочки вспыхнуло, а глаза сузились. Она хотела что-то ответить, но, так и не найдя нужных слов, стремительно выбежала из комнаты.
10 
