99 
— Я надеялся, что твои ответы помогут подтвердить его кровное родство с Вессонами.
— С Вессонами или с этими преступниками — Карлом и Флорой?
— Мне бы не хотелось, чтобы он оказался сыном Карла.
— Черта с два! Такой потрясающий поворот сюжета!.. Да за такие сведения любой журналист душу продаст!
— Вовсе нет. Я…
— Не нет, а да!.. О, теперь я догадалась, зачем тебе понадобилось играть с Хантером и Грантом! Ты надеялся найти у них зачатки преступных наклонностей, верно? Ведь яблочко от яблони недалеко падает!
— Послушай, Амелия, ради всего святого!..
— Да и я тебя тоже интересовала. Неудивительно, что ты был так… внимателен!
— Амелия…
Она выставила перед собой руки ладонями вперед, словно защищаясь от обоих.
— С меня достаточно. Я не собираюсь и дальше слушать ваши… измышления. — Амелия резко встала. — Эта история закончилась для меня сегодня утром, когда я вышла из зала суда. Все, точка. Меня это больше не касается. Что до ваших подозрений насчет Дирка… — Она нетерпеливо взмахнула рукой. — Теперь я чувствую себя полной дурой, потому что позволила себе думать, будто этот вымысел в стиле готических романов может быть правдой. Я уверена, что Джереми умер, а раз так, его происхождение не имеет никакого значения. Будь он хоть внуком Гитлера, хоть сыном Саддама Хусейна! Мой бывший муж мертв; зарубите это себе на носу, джентльмены, и впредь не делайте меня участницей вашей дурацкой охоты за призраками. И постарайтесь больше не попадаться мне на глаза — я не желаю иметь с вами никаких дел.
И она твердым шагом направилась к выходу.
Хедли посмотрел на Доусона.
— Ну что, так и будешь сидеть или все-таки постараешься ее догнать?
— А зачем? Она больше не хочет иметь со мной никаких дел.
— Но…
— И я не собираюсь обсуждать свое решение, — добавил Доусон, хотя и подозревал, что Хедли знает о его побудительных мотивах куда больше, чем ему того хотелось. — Ты слышал, что сказала леди? Она просила ее не втягивать… Да и я, если быть до конца откровенным, тоже не хочу участвовать в твоей погоне за призраками. — С этими словами он тоже поднялся. — За меня не беспокойся, я возьму такси. Спасибо за выпивку, — бросил Доусон и вышел из бара.
Хедли остался один.
* * *
Ее автомобиль все еще оставался в руках экспертов (к тому же, учитывая обстоятельства, Амелия отнюдь не спешила получить его назад), поэтому для поездок она пользовалась своей второй машиной, доставшейся ей от отца. В обычные дни управлять ею Амелии было приятно — ей нравилось прикасаться к рулю, который, как она думала, еще помнил тепло отцовских ладоней. Но сегодня, когда она выезжала со стоянки у ресторана, переполнявший ее гнев не давал Амелии испытать привычное чувство умиротворения. Кроме того, после богатого волнующими событиями утра Амелия чувствовала себя так, словно ее пропустили через мясорубку. В таком состоянии нельзя ехать к детям! Разве сможет она сейчас стать для собственных детей «мамочкой» или «мамулей»? Она позвонила жене Джорджа — добросердечной Молли Меткалф — и спросила, нельзя ли оставить у нее детей еще на немного.
— Мне нужно съездить на Сент-Нельду и закрыть дом на зиму, — оправдывалась Амелия. — Я сделаю это гораздо быстрее, если дети не будут путаться у меня под ногами. К тому же мне пока не хочется отвечать на их вопросы о том, куда девалась Стеф. Думаю, к вечеру я уже вернусь, — добавила она, и Молли не стала возражать. Получив уверения в том, что ее дети вполне счастливы и довольны и с увлечением играют с внуками Джорджа и Молли, Амелия направилась к побережью. Там она купила билеты и вместе с машиной на пароме переправилась на остров.
Проезжая мимо бара «У Микки», Амелия увидела, что стоянка позади него все еще отгорожена желтой полицейской лентой, и с трудом подавила подступившее к горлу рыдание. Воспоминания о происшедшем все еще были слишком свежи. Сердце заскулило в бессилии.
Берни возился возле своего дома. Услышав шум мотора и увидев подъезжающую Амелию, он помахал ей рукой. Притормозив напротив крыльца, Амелия опустила стекло с водительской стороны, и Берни, прихрамывая, подошел к машине.
— Ты как раз вовремя, — сказал он. — Еще немного, и мы бы разминулись. — Взмахом руки Берни показал на свой автомобиль, который стоял на дорожке с открытым багажником. — Вот, уезжаю…
— Не поздновато? — спросила она, поскольку день начинал клониться к вечеру, а ехать Берни было далеко.
99 
