33 
— Она права, — заговорил и Ашерон. — Если нам придется обо всем отчитываться перед Просперо, что тогда с нами будет? Как мы сможем сохранить нашу тайну? — Старый король выглядел очень обеспокоенным.
— Ты ей все рассказал? — возмутился Аркас, но потом рассмеялся. — Конечно, ты ей рассказал. Она тебя заворожила. Как и всех остальных мужчин.
— Ваш отец рассказал мне о тайне, потому что я спросила его, что находится по другую сторону моря, — объяснила Лара. — Таким вопросом через какое-то время задастся любой человек, приехавший в вашу провинцию. У нас нет никаких предприятий, откуда же тогда ваши изысканные товары? Вы находитесь от города дальше всех. И к вам рискуют заезжать немногие. Только караванщики, но они не остаются надолго — только чтобы продать свои товары и купить ваши.
— Вы столь же умны, сколь и прекрасны, — сделал комплимент Аркас.
— А вы столь же дерзки, как и всегда, — заметила Лара и сосредоточилась на своей тарелке. Этот молодой король еще при первом знакомстве действовал ей на нервы, и с тех пор, похоже, ничего не изменилось.
— При едином правителе Хетар станет сильнее, — сказал Аркас.
— Мне кажется, вы ошибаетесь, — возразила Лара. — Высший совет защищает интересы людей гораздо лучше. И не представляет для нас опасности.
— Дальноземье представляет опасность, — быстро сказал Аркас. — Его необходимо усмирить.
— Дальноземье не представляет опасности для Хетара, — снова резко возразила Лара. — Так говорит Просперо, чтобы забрать то, что ему не принадлежит. Думаете, мы не слышали, что в городе полно бедноты? Что земля Центроземья настолько оскудела, что уже не может накормить своих жителей? Крестьяне вторгаются в лес, валят деревья и очищают территорию для посадок. Лесные лорды плотно сидят у Просперо на крючке. Он даже дерзнул вторгнуться на их песчаные поля. Не рассказывайте мне насчет угрозы Хетару, которую можно предупредить этими подлыми планами, потому что это неправда!
— Откуда вам знать такие вещи? — поинтересовался Аркас.
— Думаете, шпионы есть только у Гая Просперо? — подколола его Лара.
Аркас засмеялся.
— Вряд ли, — согласился он. — Здесь идет игра с высокими ставками. И будущее Хетара зависит от того, кто победит.
— У вас тоже есть земли, которыми никто не пользуется, — возразила Лара. — По вечерам я часто совершаю по ним прогулки. Почему бы вам не поделиться ими с теми, кто кормит Хетар? Вам не обязательно отдавать их или продавать. Достаточно сдать в аренду и потом не возобновлять договоры с теми, кто не будет возделывать поля. Тогда целью станет не заселение людей, а лишь выращивание посевов. Крестьяне Центроземья не станут привозить с собой семьи. Они просто будут работать, ежегодно выплачивая аренду. А четверть выручки можно отдавать хетарскому правительству.
— Отдать в аренду наши земли? — Аркас пришел в ужас. — Но они принадлежит нам. Мы не желаем, чтобы туда приходили чужие.
— Но при этом готовы вовлечь Хетар в новую войну, чтобы попытаться забрать землю у Дальноземья?
— Дальноземье населено дикарями, — грубо сказал он. — Они не заслуживают этой земли. Она должна принадлежать Хетару.
— Ты же понимаешь, что говоришь глупости, — обратился Ашерон к своему сыну. — Тебе лучше других известно, что в Дальноземье живут миролюбивые люди, которые хотят только одного — чтобы им позволили жить, как они хотят и в соответствии с их обычаями.
— Я допускаю, что Рендор отличный парень, — сдался Аркас, — но вот насчет остальных… — Он остановился.
Лара покачала головой.
— Вы считали моего мужа дикарем, Аркас? — поинтересовалась она. — Я вижу в Фиакре гораздо больше цивилизованности и доброты, чем в самом Хетаре. Солдат Вильмот ведь уже рассказывал Высшему совету правду о Дальноземье, не так ли? А Гай Просперо настаивает на своих фантазиях и оправдывает ими необходимость вторжения. Это несправедливо!
— Ты говоришь как изменница, — с угрозой произнес Аркас. — Ты же хетарианка.
— Нет, я — Лара, вдова Вартана и дочь Джона Быстрый Меч, наполовину смертная, наполовину фея. Я родилась в королевстве фей и выросла в городе, но в Дальноземье я нашла свое счастье, — ответила она. — Ту небольшую магию, которой я владею, я использую только во имя добра. И буду до последнего вздоха выступать против нетерпимости и несправедливости.
— Разве можно в таком случае надеяться на нормальную дискуссию? — поинтересовался Аркас.
33 
