Последние отзывы

  46  

— Пожалуйста, поговори со мной, — взмолилась Катрина, — мне очень… здесь страшно… я ведь даже не знаю, куда меня увозят… и почему вы похитили меня.

Катрина говорила мягким, убедительным голосом. Именно так она разговаривала бы с ребенком или с человеком, у которого хотела найти сочувствие.

Лили была привлекательной девушкой, с большими темными глазами и черными волосами. Она с пониманием взглянула на пленницу и промолвила:

— Мне велели не разговаривать с тобой.

— Но в этом нет ничего дурного, — сказала Катрина. — Мы с тобой наедине, и почему бы нам не поболтать друг с другом?

Обратив внимание на платье Катрины, молодая цыганка призналась:

— Очень красивое! И ты красивая!

— Ты тоже красивая! — искренне произнесла Катрина. — Присев на кровать, она тихо, чтобы никто не расслышал, спросила: — Зачем я вам понадобилась? И куда вы везете меня?

Лили взглянула на нее с испугом.

— Это несправедливо! — промолвила она. — Очень несправедливо, но леди заплатила пятьдесят фунтов, чтобы мы похитили тебя.

— Пятьдесят фунтов? — удивленно повторила Катрина. Она догадалась, что Анастасия, возможно, ненавидела ее до такой степени, что готова была выложить огромные деньги, лишь бы от нее избавиться. — А куда мы направляемся? — спросила Катрина после минутной паузы.

Лили замахала руками, словно защищаясь.

— Я ничего не скажу, хотя это несправедливо, очень несправедливо! Но с другой стороны, новый фургон и новая лошадь за пятьдесят фунтов все возместят!

— Если ты отвезешь меня обратно, — спокойно предложила Катрина, — мой дядя заплатит сто фунтов.

Лили округлила глаза, но тут же промолвила:

— Нет, нет! Если я вернусь назад, моего отца схватит полиция. Когда мы продадим тебя, нам дадут десять, а может быть, и пятнадцать фунтов.

Словно испугавшись, что проболталась, Лили поспешила выскочить из фургона, заперев за собой дверь.

Несколько минут спустя Катрина услышала, что лошадей снова запрягали, а значит, ей предстояло дальше медленно, но неотступно продвигаться навстречу неизвестности.

Скорее ощущая, нежели осознавая это разумом, она понимала, что все происходящее сейчас с ней было ужасным.

Выглядывая из маленьких окошек фургона, она видела, что в основном они пробирались по лесным, реже — по скучным проселочным дорогам, где не попадалось ни одного признака человеческого обитания.

Катрине раньше приходилось часто слышать о тайных маршрутах цыган, по которым они переезжали с одного места на другое, причем никто никогда не видел их передвижений.

Катрина в отчаянии думала, что если даже герцог и отправился на ее поиски, в чем, впрочем, она сомневалась, то вряд ли он сможет разыскать ее.

Но только герцог мог помочь ей в том положении, в которое она попала, лишь он был способен воспрепятствовать тому, чтобы ее продали.

Катрина смутно припоминала, что когда-то слышала от отца о подобных случаях. Это было во время их пребывания в Алжире. Отец тогда негодовал по поводу того, что молоденьких англичанок сажали на корабль и увозили за границу, где затем продавали как рабынь арабам. Девушке казалось странным, что почему-то требовались англичанки, хотя сотни арабов-юношей искали себе работу. Выполнить любое поручение были готовы и многие женщины, постоянно закутанные в свои одеяния.

Так почему же понадобилась именно она? Катрина постоянно задавала себе этот вопрос. Но в то же время она боялась ответа на него или даже малейшего предположения. Зачем кому-то понадобилось покупать ее?

Поскольку ей ничего больше не оставалось, Катрина лежала на кровати и молилась. Она пыталась ощутить рядом присутствие матери и отца, прося их помочь герцогу отыскать ее.

В то время как дядя Артур, вероятно, расстроится из-за ее исчезновения и начнет беспокоиться, тетя Люси скорее всего облегченно вздохнет. Она и пальцем не пошевелит, чтобы выяснить, что случилось.

Оставалось надеяться лишь на герцога.

Думая о нем, таком мужественном и атлетически сложенном, таком властном и влиятельном, Катрина молилась о том, чтобы он не остался равнодушным к ее судьбе и попытался разыскать ее.

Возможно, для него это было невыполнимой задачей.

«Помоги ему… папа! Прошу… укажи ему путь! — молилась она. — Я люблю его, и если даже он не… женится на мне… все равно… буду любить его всю свою… жизнь!»

  46