Последние отзывы

  6  

Сначала она не поняла, что произнесла это вслух, и, опрометью выскочив из комнаты, захлопнула за собой дверь, пытаясь заглушить внезапно нахлынувший поток необъяснимых чувств. Но что-то подсказало ей, что она обязательно вернется назад. Даже проходя мимо цветущих роз и любуясь радужными струями воды, бьющими из фонтана, она думала о том, что ей опять хочется зайти в эту комнату и взглянуть на лицо незнакомца, мысли о котором возвращались к ней снова и снова.

Чуть позже, ближе к полудню, в дом вбежала возбужденная Кэтрин.

— Ты слышала последние новости? — спросила она Лючию, еле переводя дыхание.

— Нет, не слышала. А что произошло?

— Сам генерал Боливар находится в пути в Кито! Он скоро будет здесь! В его честь устраивается грандиозный прием! В Ларреа-Манисьон состоится бал, на который мы все приглашены! Даже ты, — добавила Кэтрин уже совсем другим тоном.

Она повторяла эту новость снова и снова с таким возбуждением, что Лючия начала подозревать, не запал ли в сердце сестрицы сам Симон Боливар.

Город жужжал, как растревоженный улей, ведь для его жителей приезд «освободителя» был праздником обретенной свободы. Все без исключения горожане принимали горячее участие в подготовке к встрече Боливара. С утра до вечера вниз и вверх по улицам маршировали колонны солдат, снова и снова отрабатывая строевую выучку, дабы не ударить в грязь лицом перед командующим. Солдаты, занятые в учениях, сидя на пороге казармы, старательно чистили свои мушкеты. Те же солдаты, которые уже освободились от этих забот, бегали по городу, разыскивая войсковые лавки, торгующие хорошим кукурузным пивом.

Солдаты сновали везде, по всем улочкам города.

Каждый дом должен был быть по-своему украшен к празднику освобождения, и этот приказ коменданта строго выполнялся. Лючии нравилось смотреть, как городские маляры в спешке буквально опрокидывали ведра с краской на стены одноэтажных домиков, раскрашивая их в яркие розовые, голубые, ядовито-зеленые и карминовые цвета.

Люди, которые еще совсем недавно были узниками городских тюрем, решили встретить Боливара у самого моря и охранять его по дороге в Кито. Усталые, но счастливые, они сходились в местах, где были вывешены флаги Республики Колумбия и которые стали своеобразными сборными пунктами для бывших арестантов. В их числе не было ни одного испанца, под реющими на ветру флагами можно было увидеть только бронзовые лица индейцев. Полуголые и босые, в лохмотьях с остатками золотого шитья — они представляли странное зрелище. Лючия радовалась освобождению этих людей, хотя и понимала, что многие из этих измученных тюрьмами и непосильной работой людей погибнут по дороге, так и не дойдя до берега моря. Никого не заботила судьба этих несчастных людей; горожане готовились к встрече Боливара, которому поклонялись как богу.

В то время население Кито представляло собой странный конгломерат из 30000 человек, из которых только 6000 были чистокровными испанцами. Люди со смешанной кровью, так называемые чолос, а их в городе было более трети, являлись опорой повстанческого движения. Профессии их были совершенно разные: среди них были цирюльники и владельцы магазинчиков, рабочие и ремесленники, конторские писцы и резчики по дереву.

Большую часть жителей составляли индейцы. Как правило, одеты они были в старые, протертые на коленях хлопковые штаны и грубые домотканные пончо, так как в основном занимались черной работой на полях. Некоторым из них удавалось устроиться на работу в торговые лавки — они развозили по городу товары в кредит.

— А ты, папа, я вижу, тоже волнуешься при мысли, что встретишься с самим Боливаром? — обратилась Кэтрин к отцу.

— Думаю, он будет рад познакомиться со мной, — осторожно ответил сэр Джон, чуть помедлив.

Лючия с интересом взглянула на отца:

— Ты что, теперь решил продать оружие Боливару?

— Я продам оружие всякому, кто сможет мне заплатить!

Она была бы удивлена, если бы узнала, что Боливар купил у отца столь дорогой груз, поскольку была наслышана, что генерал не может наскрести денег для снабжения своей армии. Лючия снова восхитилась мужеством этих людей: они сумели разбить испанцев, хотя и находились в таких тяжелых условиях.

Ее отец сразу же забывал о сентиментальности, лишь только разговор заходил о бизнесе, так как считал, что при ведении коммерческих дел благородству нет места. Своим истинным призванием сэр Джон считал только одно — вкладывать деньги в выгодные торговые операции и получать прибыль.

  6