Последние отзывы

  39  

Мелоди взглянула на часы и поразилась тому, как быстро течет время. Девять утра. Зик, возможно, уже проснулся и беспокоится, куда она делась. Надо вернуться в отель.

Торопясь поскорее уйти, но не желая обижать Мейбл, она проглотила сэндвич и на прощание крепко обняла маленькую старую женщину.

Мелоди была на полпути к отелю, когда заметила вдалеке Зика, его широкие плечи и непокрытую голову. Даже на таком расстоянии она видела, что он мрачен, как туча. Он был рассержен, он был просто в ярости. Ее сердце застучало быстрее. Мелоди остановилась и наблюдала, как он приближается к ней. Зик еще не заметил ее, и она не знала, помахать ему рукой или нет. Он явно был разгневан. Так что сейчас она предпочла бы провалиться сквозь землю.

Раньше Мелоди старалась никогда не огорчать мужа. Стычки — не только с ним — выводили ее из равновесия. Ей было необходимо, чтобы ее всегда одобряли, и ради этого она готова была подавлять некоторые свои порывы и иногда скрывать собственное мнение. Несчастный случай изменил ее, и она не хотела возвращаться назад. Мелоди распрямила стройные плечи, вздернула подбородок и пошла навстречу ему.

Через мгновение Зик заметил ее, и даже с расстояния в пятьдесят ярдов было видно, какое он испытал облегчение. Мелоди сглотнула и направилась к нему, удивляясь, как это ее жизнь превратилась в водоворот разнообразных эмоций. Ей хотелось вернуться к чему-то нормальному. Совместная жизнь с Зиком была если не ординарной, то, по крайней мере, упорядоченной. Они оставались вдвоем реже, чем хотелось бы Мелоди, но по ночам, когда Зик держал ее в объятиях, она чувствовала, что он принадлежит ей. Целиком. Если бы это могло повториться!

Она не знала, чего ей ждать, когда они встретились, но никак не предполагала что Зик подойдет к ней с каменным лицом и произнесет голосом, лишенным всякого выражения:

— Пойдем в отель.

Он взял ее под руку, но это была всего лишь предосторожность: засыпанный снегом тротуар был в некоторых местах очень опасен.

Мелоди посмотрела на мужа из-под полуопущенных ресниц и увидела морщинки гнева в уголках его губ и глаз. Она не ошиблась. Зик сердился. Но и тревожился тоже, как тревожилась бы она на его месте. Но ей необходимо было уйти на некоторое время.

— Извини меня, — робко пролепетала Мелоди. — Я решила погулять и подумать. Я… Я не собиралась исчезать надолго.

— Всего часа четыре, если верить дежурной, которая видела, как ты уходила, — ехидно бросил Зик. Мелоди состроила гримасу. Любой скандал был бы лучше этой угрожающей сдержанности. — А тебе не пришло в голову позвонить мне, сказать, что с тобой все в порядке? — продолжал он. — Или хотя бы включить свой телефон, чтобы я мог позвонить тебе. Действительно, зачем? Ты живешь в своем мире, а я только твой муж, и ничего больше.

Мелоди закусила губу, чтобы не ответить ему в том же тоне. Он имел полное право сердиться.

— Со мной все было в порядке.

— А как я мог об этом знать? Телепатически? Я проснулся, увидел, что ты исчезла, и понятия не имел, где тебя искать. Когда выяснилось, что тебя нет уже два часа, я бросился обыскивать улицы, стараясь не думать о том, что река сейчас очень глубокая и холодная.

— Ты же не мог подумать… — Пораженная Мелоди остановилась. Неужели он решил, что она способна лишить себя жизни?

— Я не знал, что думать, Мелоди. — То, что Зик назвал ее полным именем, подтвердило, что он вне себя. — Я не могу до тебя достучаться, ведь так? В этом и есть суть проблемы. Ты отгородилась от меня. Для меня больше нет места. Мы уже не супруги. Может быть, никогда таковыми и не были. Вероятно, я принимал желаемое за действительное.

Мелоди не знала, что ответить.

— Я… Я рассчитывала вернуться раньше, чем ты проснешься, — сказала она жалобно. Нелепая отговорка. — Но я встретила старую женщину с собакой, и мы… мы немного поговорили.

— Правда? И тебе было так хорошо в обществе старухи и ее собаки, что у тебя просто вылетело из головы, что твой муж может за тебя волноваться, когда ты исчезаешь среди ночи неведомо куда.

— Я не могу с тобой говорить, когда ты такой.

— Ты не можешь говорить со мной? — Он хохотнул, но не замедлил шаг, не посмотрел на нее. — Ты неподражаема. Совершенно неподражаема. Только ты могла такое сказать.

Мелоди почувствовала, что слезы жгут ей глаза, но не позволила себе заплакать. Какая жестокая ирония! Как раз тогда, когда она начала думать, что у них может быть будущее, Зик считает, что все кончено. Он сыт по горло, и она не смеет осуждать его. Последние месяцы она вела себя как истеричка и, если честно, не могла гарантировать, что в будущем ее страхи исчезнут. Зик не обязан терпеть все это, не так ли?

  39