Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
121 
— Вращалась. В обществе. И скучала по тебе.
Он обнял ее за талию и притянул к себе.
— Иди-ка сюда, женушка…
— Да, муженек?
— У меня появилась замечательная идея: давай уедем домой прямо сейчас, — прошептал он, обжигая ее своим горячим дыханием.
Лаки с сожалением пожала плечами.
— Я не могу бросить Винни. По крайней мере сейчас — вечеринка в самом разгаре, и это ее вечеринка. Ее и Купера. Они расстроятся.
— А что ты скажешь, если я сейчас отвезу Марию домой и пришлю машину за тобой?
— Право, не знаю, Ленни… Мне кажется, все равно может получиться не совсем удобно.
— Ну пожалуйста, Лаки, прошу тебя! Я еще не совсем успокоился, и мне трудно… общаться.
Мне очень хочется, гм-м… просто побыть дома.
— Ну, если так, то поезжай. — Лаки притворно вздохнула. — Но мне придется остаться.
— Понятно.
— Только когда будешь уходить, ни с кем не прощайся, — предупредила Лаки. — Нет ничего хуже, чем гости, которые начинают прощаться со всеми именно тогда, когда начинается настоящее веселье. Просто смойся потихоньку — и все. А я вернусь домой так скоро, как только смогу.
— Я люблю тебя, Лаки. Ты — лучшая в мире.
— Только не рассчитывай, что я снова буду готовить тебе сандвичи, — ухмыльнулась она.
— Я имел в виду вовсе не сандвичи, — притворился он обиженным. — А совсем, совсем другое.
— Вот не знала, что сексуальные маньяки могут быть такими домоседами, — заметила Лаки.
— Я особенный маньяк. Большинству из них нужно много разных женщин, вот им и приходится носиться по всему городу. Мне нужна только ты… но много раз.
— Я тоже тебя люблю, Ленни. — Лаки поцеловала его в лоб.
— Ты уверена, что обойдешься здесь без меня? — спросил он.
— Как-нибудь справлюсь.
Лаки обняла Ленни, поцеловала Марию и снова выскользнула в соседний зал, где продолжался грандиозный прием.
Глава 47
Ирен отправилась спать необычно рано, и, поскольку Прайс все еще был на вечеринке, Тедди сообразил, что теперь весь дом в их с Милой полном распоряжении.
Милу он нашел в кухне, где она смотрела игровое шоу по телевизору.
— Какие планы? — небрежно поинтересовался он, садясь рядом.
— Никаких, — ответила девушка. У нее не было никакого желания куда-то идти с Тедди — этот маленький зануда надоел ей до тошноты, к тому же Миле было не до него, слишком много ей нужно было обдумать, слишком многое решить.
Но на данном этапе Тедди нужен был ей как союзник, поэтому она позволила ему немного пощупать себя, а потом поднялась с ним в его комнату. Там Мила расстегнула ему штаны и достала его хозяйство. «Проветриться», — объяснила она, посмеиваясь.
Она давно заметила, что Тедди прекрасно снаряжен для жизни. Лучше даже, чем ее нынешний приятель из кафе, чей длинный и тонкий инструмент годился только на то, чтобы «золу ворошить». Вот только мозгов у Тедди было — кот наплакал, и Мила презирала его за это.
Интересно, лениво подумала она, пока Тедди, сопя и потея, неловко тискал ее груди, не в папашу ли у него этакое богатство между ногами?
Если да, то… Хорошо было бы как-нибудь показать мистеру Вашингтону, на что она способна.
Может быть, тогда он даст отставку Ирен и возьмет на содержание ее, а уж она сумеет выжать из него столько баксов, сколько захочет.
Мысль о деньгах Прайса Вашингтона настолько возбудила Милу, что, толкнув Тедди на кровать, она склонилась над ним и принялась ласкать губами его вздыбленное копье. При этом она продолжала размышлять о своем теперешнем положении. Опасность, которая ей грозила, в самом деле была нешуточной, и Мила очень хорошо понимала, что ей необходимо во что бы то ни стало отделаться от Ленни Голдена. Тогда она свалит всю вину на Тедди и уж постарается выйти сухой из воды, да еще получит свои сто тысяч долларов награды.
О таких деньгах Мила мечтала всю жизнь.
Когда она их получит, то снимет или даже купит себе роскошную квартиру с обстановкой и немного поживет, как живут нормальные люди.
А там… там видно будет.
И, когда Тедди кончил, Мила попросила показать ей комнату Прайса.
— Отец взбесится, если узнает! — испуганно возразил Тедди. — Он терпеть не может, когда кто-то заходит в его спальню. Это у него такой пунктик: он говорит, что когда он был маленьким, то всегда мечтал о собственной комнате, и теперь она у него есть.
— Чушь, — перебила его Мила. — Боишься — так и скажи!
Но Тедди и так был готов показать Миле все, что бы она ни попросила. Она доставила ему настоящее блаженство — с ее помощью он поднялся в рай и вернулся обратно, — и хотя она пока не позволяла ему трогать себя там, Тедди наконец-то начинал чувствовать себя мужчиной. Настоящим мужчиной, а не мальчиком, который не знает, что ему делать с той штукой, которую подарила ему природа. Кроме того, ее ласки помогали ему забыть о той страшной ночи, а если Тедди все же вспоминал ее, то думал не о своей вине, а о том, что ему следует выбросить из головы это небольшое происшествие и жить в свое удовольствие. Так говорила Мила, и теперь он был с ней вполне согласен.
121 
