Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
47 
— Номер его телефона записан в блокноте, на столе, — крикнула миссис Картер.
Карина стояла, глядя на цифры. Она ведь обещала сегодня вечером отправиться с Джимом обедать. И совсем забыла, потому что так сосредоточилась на своих новых ощущениях и мыслях о другом мистере Холте. Нет, она не может никуда идти с Джимом. Ей надо побыть одной. Все спокойно обдумать.
Карина так и стояла, не двигаясь, глядя в блокнот. Если она позвонит Джиму, то начнется опять все то же самое: он непременно сумеет уговорить ее. Она прошла в кухню.
— Миссис Картер, — начала она, — можно попросить вас об одном одолжении? У меня очень болит голова, и поэтому хочется прилечь. Не смогли бы вы позвонить мистеру Холту и сказать, что я не смогу сегодня с ним встретиться?
— Он расстроится, услышав это, — возразила добрая женщина. — Он и так очень взволновался из-за того, что не застал вас в офисе. Велел вам передать, чтобы вы позвонили немедленно, как только появитесь дома.
— Но я не могу! — почти отчаянно воскликнула девушка. — У меня правда очень болит голова. А главное, я не хочу с ним встречаться, не хочу никуда с ним идти.
— Если не хотите, то и не пойдете, — рассудительно заметила миссис Картер, — но честно говоря, он произвел на меня впечатление исключительно приличного молодого человека. Вежливый, очень приятно говорит по телефону. Совсем не так, как большинство нынешней молодежи!
— Миссис Картер, милочка, пожалуйста, помогите мне! — продолжала умолять Карина.
Она направилась к двери, но голос хозяйки остановил ее:
— У вас все в порядке, мисс Бёрк? Вы выглядите чем-то расстроенной.
— Нет-нет, что вы, все нормально, — ответила Карина.
— Может быть, я чем-то могу помочь? — настаивала миссис Картер.
Карина покачала головой:
— Нет, большое спасибо, вы так добры. Но никто не сможет мне помочь.
— Ну, если дела настолько серьезны, то, значит, вы не иначе как влюбились, — хитро взглянув на свою юную квартирантку, пошутила хозяйка.
Карина промолчала и направилась в свою комнату. Но пока она поднималась по лестнице, каждый шаг твердил ей одно и то же слово:
— Влю-би-лась! Влю-би-лась! Влю-би-лась!
Глава десятая
К собственному удивлению, этой ночью Карина заснула сразу. Она боялась, что опять проведет ночь в бесплодных раздумьях о своих взаимоотношениях с двумя мистерами Холтами, тем более что теперь к этой проблеме прибавился еще и вопрос странного, двуличного поведения Феликса. Однако едва голова коснулась подушки, сразу навалился тяжелый, тревожный сон, в котором одно видение сменялось другим в причудливом хаотическом хороводе. А проснулась она от того, что услышала собственный голос. Да, это кричала она сама — кричала с ужасом и ненавистью:
— Не трогайте его! Не причиняйте ему зла!
Открыв глаза, девушка с радостью обнаружила, что это был всего лишь страшный сон, что на самом деле сквозь шторы пробивается еще не набравший полную силу утренний свет. А кричала она, пытаясь защитить Гарлэнда. Ей приснилось, что Феликс готовится нанести ему страшный удар.
«Кажется, я начинаю терять рассудок, — сурово упрекнула себя Карина. — Как может Феликс обидеть, а тем более серьезно ранить такого сильного и могущественного человека?»
Она попыталась отмахнуться от собственных страхов, успокаивая себя воспоминаниями о несколько дилетантских манерах кузена, о его маленькой элегантной холостяцкой квартире. Все это, конечно, не шло ни в какое сравнение с огромным состоянием, великолепным поместьем и мощными деловыми интересами Гарлэнда. К сожалению, подобное несоответствие лишало уверенности лишь саму Карину, но вовсе не Феликса. А она действительно считала себя незначительной и наивной провинциальной девочкой, недостойной даже взгляда великого и могучего мистера Холта.
Она отдернула занавески и, как была в ночной рубашке, подошла к туалетному столику. Линолеум казался холодным, босиком ступать по нему было неприятно. Но самое главное, он еще раз напомнил девушке о тех весьма скромных условиях, в которых проходила ее собственная жизнь.
Посмотрев в зеркало, Карина усмехнулась. На нее смотрело детское личико. Да, она казалась ребенком со светлыми волосами ив белом платьице, ничего не знающем о мире.
— Придется забыть его, — произнесла девушка вслух, отдавая себе приказ.
Но даже произнося эти слова, Карина чувствовала, как стремительно, отчаянно бьется ее переполненное любовью сердце. Да, она любила четкие, резкие черты его лица; блеск в глубине глаз; неожиданную, способную появиться в любую минуту улыбку.
47 
