Последние отзывы

  203  

Однако, несмотря на мои сомнения, я была любопытна и спросила:

— Почему она сердилась? И что говорила?

— Она сердилась потому, что видела меня насквозь — ведь я молилась не только о даровании мне ребенка. Она сказала: «Сколько еще ты будешь играть этот спектакль? Или думаешь обмануть подлинных святых? Разве я Бог, чтобы оплодотворять девственное чрево?» И тогда я поняла, что эта крестьянская женщина не безумна — потому что во всем мире только я и Ричард знаем — этого не знала даже ты, — что я все еще… И она стала ругаться как мегера и проклинать меня. А потом исчезла прежде, чем я смогла все объяснить и оправдаться. Я была ошеломлена и испугалась; это было… сверхъестественно. Но я взяла себя в руки, и дай она мне шанс, ответила бы ей и рассказала, что я действительно хочу ребенка и что это важно, кроме того, с точки зрения наследования престола.

Да, такова была Беренгария. Видение, которое она восприняла как сверхъестественное, застало ее врасплох, потрясло внезапным натиском, но в какой-то момент ее храбрая кровь воспряла, и она закричала: «Вернись… если ты поймешь, то простишь меня!» Если бы святая Петронелла Толмонтская оставалась воплощенной хотя бы еще мгновение, Беренгария Наваррская с готовностью отразила бы ее атаку.

— Проклятия, — продолжала Беренгария, — были совершенно ужасны!

— Беренгария, дорогая, — вмешалась я снова, — выбрось это из головы. Я по-прежнему считаю, что ты видела сон. Подумай — все это было у тебя в мыслях, когда ты преклонила колени, чтобы помолиться. Святые, явленные в истинном видении — а я читала о сотнях таких случаев, — всегда приносят людям некое откровение, то, что человек не может постигнуть собственным умом ни во сне, ни на яву. Ты понимаешь, что я имею в виду? В том, что тебе привиделось, нет ничего нового, ничего такого, о чем ты не могла бы подумать сама — вплоть до проклятий. Ты, вероятно, чувствовала себя несколько виноватой в том, что просишь ребенка, и на некоторое время уснула, когда молилась, и тебе приснился один из тех коротких «живых» снов, которые часто снятся, когда человек засыпает в непривычном месте… а чувство собственной вины трансформировалось в услышанные тобой во сне проклятия.

— Я хотела бы в это поверить, — тихо сказала она, замедляя шаги. — Но, Анна, это еще не все. Видишь ли, она сказала нечто такое, до чего, могу поклясться, я не додумалась бы и за сто лет. В середине своей тирады она запнулась и рассмеялась, таким грубым, отвратительным смехом… Я могла бы поручиться за то, что живая Петронелла Толмонтская была торговкой рыбой! Она сказала, указав на свою могилу: «Ни одна женщина никогда не преклоняет здесь коленей и не просит тщетно ребенка. Я горжусь своим могуществом и своей репутацией, и ради самой себя, а не ради тебя — ты, обманув мир, замышляла обмануть и небеса — дам тебе один совет. Ты никогда не получишь ребенка от Ричарда, но если сумеешь обмануть и его… У тебя красивое лицо, а вокруг много рослых рыцарей, не так ли?» Анна, совершенно независимо от этой мысли, которая, как ты знаешь, не могла бы родиться в моем мозгу, ее слова убедили меня в том, что Петронелла была реальна. Она была очень обыкновенна, и когда говорила о моем красивом лице, голос ее прозвучал, как голос ревнивой женщины. А слова «много рослых рыцарей вокруг» она произнесла так, словно засиделась на пирушке, глядя на то, сколько людей собралось вокруг той, что еще красивее. О, дорогая, возможно, мне не следовало говорить об этом — она может услышать и разгневаться на меня еще больше.

— Вздор, — отрезала я, а потом задумалась над вопросом: может ли это действительно быть откровением?

Я объяснила Беренгарии, что святая Петронелла не сказала ничего особенного — все это таилось в ее сознании. Она возразила. Но может быть, видение и вправду было? Ведь о некоторых вещах мы думаем, допускаем их в свое сознание, а есть и другие. Запретные, которые прячутся в нашем мозгу и остаются скрытыми даже от нас самих. Было ли это предложение действительно идеей святой Петронеллы, или же о такой возможности, решив обмануть мир, подсознательно подумала сама Беренгария? Вероятно, это просто ее смутная мысль, заползшая внутрь и спрятавшаяся там, а затем при благоприятных обстоятельствах выползшая на поверхность, как червяк из земли после теплого дождя.

— Скажи мне, — спросила я, — ты читала что-нибудь о святой Петронелле?

— Анна, ты же знаешь, что я никогда ничего не читаю! Я знала только то, что ее считают способной делать младенцев. Я вообще впервые услышала о ней от Бланш.

  203