26 
— И все же вы теряете его, — заметила она.
— Вы понятия не имеете, о чем говорите. Вы не слышали прогнозы врачей, не видели, как Сэм тает с каждым днем прямо на глазах.
Она немного смягчилась:
— Зато я видела, какие чудеса происходят с людьми, находящимися в худшем состоянии, чем Сэм. Иппотерапия, скорее всего, не исцелит его, но замедлит угасание. Дайте центру шанс сотворить чудо. Ради Сэма. Ради вас.
— Я уже сказал, что не верю в чудеса. Оставьте Сэма в покое.
— Но…
— У него слишком хрупкое здоровье, и ему не взобраться на лошадь — нарушена координация.
— Состояние здоровья и координация улучшаются, если…
— Повторяю, Сэм не будет ездить верхом, и это не обсуждается. Ищите новую конюшню и убирайтесь ко всем чертям из моей жизни!
Уайет развернулся и ушел, не желая демонстрировать клубок спутанных желаний, которые Ханна пробуждала в нем. Например, он мечтал притянуть к себе ее податливое тело и впиться губами в рот, заставив замолчать. Но если он это сделает, нет никакой гарантии, что все закончится поцелуями.
Вне всяких сомнений, он натворит что-нибудь, о чем они оба пожалеют.
Глава 7
Джеб ворвался в лабораторию в понедельник около полудня, оторвав Ханну от воспоминаний о втором поцелуе. И Уайет еще осмелился обвинить ее в том, что она с помощью секса хочет добиться своей цели!
— Возле гнедой какой-то старикан, — сбивчиво объяснил Джеб. — Он говорит, что его зовут Сэм, и просит разрешения побыть там.
Сердце Ханны подпрыгнуло. Если Сэма покалечит лошадь, Уайет вышвырнет ее вон.
Ханна бросилась на поле. Не желая спугнуть кобылу, перед загоном она замедлила шаг и постаралась восстановить дыхание.
Сиделка Сэма, стоя за оградой, истерично призывала:
— Сэм, вернитесь сейчас же!
Старик сидел на корточках, как кузнец, подковывающий лошадь, возле мощных задних ног кобылы. Ханна ужаснулась: один удар может привести к трагедии.
— Что вы делаете, Сэм?
— Принес немножко свиного жира для ее ран. Нелли дала мне.
Ханна застонала:
— Так Нелли тоже в этом замешана?
Кэрол кивнула:
— Она сказала что-то вроде «Пусть Сэма немножко полечат лошадки». Что это значит?
Не отрывая глаз от старика, Ханна ответила:
— Это значит, что иногда для лечения требуется общение с кем-то, кто выслушает, не прерывая и не осуждая, кто одобрит все, что вы сделаете. В данном случае это лошадь.
— Это безумие.
— Результаты лучше, чем у психотерапевта, которому платят сотни долларов за час. Уайет знает, что вы привели Сэма сюда?
— Я его не приводила. Старый чудак вечно ищет возможность сбежать. Думаю, теперь придется запирать его в комнате даже во время еды.
Ханна, ошеломленная услышанным, бросила быстрый взгляд на Сэма, проверяя, слышит ли он их:
— Уайет держит Сэма взаперти? Почему?
— Он утверждает, что Сэм является источником повышенной опасности для самого себя.
— Сэм пытался покончить с собой?
— Нет, но что-то произошло там, где они жили раньше. Я не в курсе, знаю только то, что предыдущую сиделку из-за этого уволили, а мистер Уайет стал чересчур осторожным.
— Он ставит запоры на комнату — и вы называете его чересчур осторожным?! А что, если пожар? Страдает ли он чем-нибудь, кроме болезни Альцгеймера?
— Нет. Он в хорошей форме для семидесятилетнего мужчины. Мне разрешено брать его на прогулку, но только подальше от конюшен. Однако, если мистер Джейкобс узнает об этой его эскападе, с прогулками тоже будет покончено.
— Сэм, я иду к вам. — Ханна перелезла через изгородь и осторожно приблизилась к старику и кобыле. — Уайет не хочет, чтобы вы подходили к лошадям.
— Лошади — вся моя жизнь… были моей жизнью, когда я мог ею распоряжаться.
Ханна сочувственно улыбнулась:
— Он боится, что вы покалечитесь.
— Я скорее умру, чем соглашусь сидеть в четырех стенах.
Искренность, с которой прозвучали эти слова, взволновала Ханну.
— Уайет улетает на работу — в фирму, которую основал я, между прочим, — и оставляет меня здесь собирать пазлы, как ребенка. Я не хочу так жить.
— Я могла бы еще раз поговорить с Уайетом…
Но после пятничного поцелуя Ханна не была уверена, что хочет оказаться рядом с ним. Она крутилась в постели каждую ночь — без сна и покоя, в ярости, — снова и снова вспоминая поцелуй и проклиная воздействие на нее Уайета. Мысли о нем не оставляли ее даже в святая святых — лаборатории. Она утратила ловкость и сноровку.
26 
