Последние отзывы

  46  

По пути он было решил, что она надумала сбежать от него и наверняка отправилась к дяде на Гросвенор-сквер. Но в таком случае она должна была пойти вверх по улице, а не вниз.

Он понятия не имел, есть ли у нее в Лондоне близкие подруги, и мог только надеяться, что, если таковые найдутся, они окажутся не из болтливых.

В одном он мог не сомневаться — новость о том, что в первую брачную ночь от него сбежала жена, мигом станет известна всему светскому обществу. Теперь при дворе до конца его жизни будет обсуждаться, как самый завидный жених Англии, преследуемый всеми без исключения мамашами, имеющими дочерей на выданье, лишился жены в первый же день женитьбы.

Да, такого еще в светском обществе не бывало! Герцог почти явственно слышал смешки и шуточки мнимых друзей. А уж если они узнают, что он в ночи бегал по улицам в поисках своей строптивой нареченной, он будет выглядеть в их глазах абсолютным идиотом.

«И как она только посмела так со мной поступить!» — мрачно размышлял он.

Круто развернувшись, герцог отправился домой.

Джеймс по-прежнему стоял на своем посту, и, проходя мимо него, герцог бросил:

— Думаю, ее сиятельство скоро вернется. Как только она придет, сразу же мне сообщи. Я буду в гостиной.

— Слушаюсь, ваше сиятельство.

Герцог вернулся в комнату, где совсем недавно сидел, рассуждая о превратностях судьбы, и машинально подошел к столику, на котором стояли графины.

Однако никакого желания выпить у него не обнаружилось. Он подошел к окну, откинул шторы и взглянул на сад, расположенный за домом.

Светила полная луна, ярко сияли звезды, освещая могучие деревья, посаженные еще при жизни дедушки, и клумбы, которые днем радовали глаз разнообразием красок.

Однако герцогу было не до красот природы — думы об Оноре не давали ему покоя. Только сейчас ему пришло в голову, что она еще совсем молоденькая и неискушенная в житейских делах. Ведь она сама рассказывала ему сегодня, что последние два года провела во Флоренции, и ей, наверное, даже в голову не могло прийти, что бродить одной по Лондону, особенно в ночное время, очень опасно.

Герцог попытался сообразить, были ли на Оноре драгоценности, и, вспомнив, что были, пришел в еще большее волнение — ведь она может стать легкой добычей для воров. Мысль об этом неприятно поразила его, и он, не в силах усидеть на месте, подошел к двери и открыл ее, чтобы было слышно, что происходит в холле. При открытой двери он наверняка услышит, когда вернется Онора.

«Нужно будет строго-настрого предупредить ее, чтобы подобного больше не повторилось», — решил герцог.

Внезапно он ощутил страх — ведь помимо воров, Оноре могут грозить и другие опасности. Она, бесспорно, хороша собой и, как подозревал герцог, очень наивна. Что она станет делать, если к ней вдруг пристанет какой-нибудь мужчина?

Мысль эта настолько взвинтила его, что он решил послать за полицией, но вовремя одумался — лучшего способа предать случившееся огласке и не придумаешь. Как бы он ни уговаривал полицейских держать язык за зубами, они не станут этого делать.

«Как же мне поступить? — мучился герцог. — Должен же быть хоть какой-нибудь выход!»

Еще ни разу в жизни ему не доводилось ощущать себя таким беспомощным. Единственное, что оставалось — это сидеть и ждать, надеясь, что Онора вернется целой и невредимой, не ведая о том, какую сумятицу внесла в его душу.

Однако бездействие угнетало его. Герцог опять пошел к входной двери. Посмотрев направо и налево, он прошелся немного вниз по Парк-лейн. Невдалеке маячила фигура какой-то женщины, похоже, проститутки. Когда это жалкое создание направилось к нему, герцог, круто развернувшись, пошел обратно, сердито думая о том, что только проститутки ему сегодня и недоставало.

Не сказав ни слова Джеймсу, он снова вернулся в гостиную. Его охватило отчаяние при мысли, что еще немного — и ждать Онору уже не будет никакого смысла.

Оставалось только надеяться, что, где бы она ни провела ночь, утром вернется домой.

Он опять попытался убедить себя, что жена ушла к каким-то знакомым, а скорее всего к графу. Может быть, она пошла на Гросвенор-сквер не по Парк-лейн, а по какой-то другой улице и сейчас преспокойненько сидит у своего дяди. Было бы неплохо проверить это. Однако ничего более унизительного, чем будить чужую прислугу, которая уже давно спит, и спрашивать, здесь ли его жена, герцог и придумать не мог.

  46