очень нудно 
6 
Иссохший Нунс неуверенно улыбнулся.
– Прошу прощения, милорд, я ушел, как вы приказывали. Но потом я задумался о том, как вы справитесь со всем один. Вы же знаете, что не ладите с одеждой, милорд. Я был бы более чем счастлив побыть с вами, пока все снова не придет в порядок. И потом остаться насовсем, – добавил он торопливо. – Прошу прощения у вашей светлости…
Ван закрыл глаза. Если бы пистолет сработал, то бедный Нунс вернулся бы, и нашел его тело, и это после того, как он специально уволил его, чтобы избежать этого.
Или нет. Есть еще миссис Селестин. Плохой план, Ван. Очень плохой. Нужно было, по крайней мере, запереть дверь.
Он открыл глаза, чтобы увидеть, как обветренные морщины на лице Нунса сморщились еще сильнее. Он думал, что Ван снова уволит его.
Приняв импульсивное решение, он вскочил на ноги.
– Я как раз собирался отправить посыльных на твои поиски, Нунс! Наше положение полностью изменилось. У меня есть некоторые надежды на богатую вдову, но я же не могу ухаживать за дамой, пока ты не приведешь меня в порядок, не так ли?
Он пойдет в банк Перри. Если деньги там, то он начнет все сначала. Если их там нет, то он закончит то, что прервала миссис Селестин. Так или иначе, он не сделает Нунсу больнее, чем уже сделал.
Страдание на лице камердинера страдание ослепляющей радостью.
– Милорд! Милорд! О, это такие замечательные новости! Я так боялся… Не буду говорить, чего я боялся…
Его глаза, оглядев все вокруг, нашли пистолет.
Ван подумывал солгать, а потом пожал плечами.
– Он дал осечку. Неисправный кремень. – И бросил взгляд на лицо камердинера.
Нунс отступил.
– Сожалею, милорд. Нет, я не сожалею! Я не смог бы перенести то, что вы хотели сделать, пока меня нет рядом. И видите, я оказался прав, не так ли?
Мгновение Ван хотел придушить его, но потом улыбнулся.
– Да, ей-Богу, ты оказался прав. По крайней мере, на шесть недель.
– Шесть недель, милорд? – Нунс осторожно поднял пистолет и убрал его с глаз долой в ящик.
– Не имеет значения. Первым делом, нужно привести меня в порядок, чтобы я мог посетить банк.
– Банк, милорд? – Нунс беспокойно взглянул на пустой графин.
– Маленькая ссуда, которая позволит мне начать охоту за состоянием. Что ж, начинай творить свое волшебство.
Три часа спустя, отдохнувший, побритый, отпустив удовлетворенного Нунса, Ван посмотрел в зеркало. Жаль, что следы разгульной жизни нельзя оттереть, как потертости на ботинках.
Если Золотая Лилия реальна, он станет лучше. Хотя он часто чувствовал себя подобно Мафусаилу [2], ему всего двадцать пять. У тела все еще должны быть некоторые силы на восстановление.
Он провел пальцем по шраму на правой щеке. Он не исчезнет, но, по крайней мере, получен он благородно.
Он надел шляпу и отправился проверить, была ли его посетительница реальностью, или нет. Странная миссия, почти как испытание. Если он вернется без денег и надежды, то должен будет убить себя.
Держа эту мысль в голове, он остановился перед магазином оружейного мастера и пересчитал свои немногочисленные монеты. Вчера он заплатил Нунсу и по счетам, с остальными деньгами отправившись к Бруксу. Потом пришел домой, купив бутылку хорошего вина. Теперь у него осталось чуть больше шиллинга.
От оружейника он вышел с кремнем, шестипенсовиком, одним пенсом, и грошом. Вот и все, чем он обладал в мире.
О, он мог разделить вещи, продавая по частям и кусочкам, но после катастрофы прошлой ночи, это будет как капля в море. Несмотря на его слова настоящей или воображаемой миссис Селестин, его поместье не покроет долг полностью. Все, что он имел, даже одежда на нем, принадлежало людям, держащим его долговые расписки.
Единственная надежда – в банке. С небрежным принятием судьбы, которая гоняла его в ад и обратно почти десять лет, он энергично зашагал.
Однако, приблизившись к банку Перри, он замедлил шаги. Так или иначе, но проходя по оживленным улицам, приветствуя случайных знакомых, он начал тянуться обратно, к омерзительной обольстительности жизни. Должно быть это не трудно – зайти в банк и спросить, создан ли для него счет, но именно этот момент решит, жить ему или умирать.
Он застыл, подыскивая альтернативы, но знал, что их нет.
Он унаследовал заброшенное поместье, утонувшее в долгах. У него нет иных навыков, кроме военных, но война закончилась. И даже если бы это было не так, все равно он не смог бы вернуться обратно. Теперь он понимал, что чувствовал Кон. Тот ушел из армии в 1814 году, затем вернулся, чтобы принять участие в Ватерлоо, но после перерыва он потерял военные навыки, свою жесткую, защитную раковину. Он прошел сражение без серьезных физических ран, но пострадал по-другому. Ван знал об этом. Он должен был найти Кона и попытаться помочь. Но слишком увлекся собственными проблемами.
6 
