Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
34 
Но потом, потом мы всё-таки нашли крокодилов, и я совсем потеряла голову. Почему-то субтропические болота более всего напомнили мне о рае – рае в кувшинках и безмятежных зарослях, с белыми тонкошеими птицами и бессмертными черепахами.
На человека там нападает дурацкое умиление. Когда катер завёз нас в тихие воды, поросшие высокими травами и низкими кустарниками, проводник заглушил мотор, издал несколько квакающих звуков и закричал: «Ланч! ланч!» – и это было мило, хотя обычно я не люблю столь незатейливого юмора. Но если неподалёку и правда видишь серое бревно с глазами, а катерок такой старенький, то это, действительно, прозвучит.
Ещё мне дали подержать парочку молодых крокодильчиков. Они влажные, нескользкие и очень-очень нежные.
…Я всё пытаюсь сообразить, что же такое важное узнала об Америке – что она большая, сытая, разная. И над ней огромное небо.
Мы как раз ехали в Орландо, и, чтобы не скучать, я начала писать рассказ, один из тех, какие мне особенно нравятся, – как никто никого не любит и каждый невыносимо одинок. И вот когда внутри текста совсем не осталось надежды, Маша вдруг сказала:
– О, какое кольцо в облаках… Ещё одно! Боже… – и тут же бросилась снимать.
Я тоже взглянула в окно: высоко в небе кружил маленький самолётик, выписывая слова Love God.
Я подумала, что таким дурочкам, как я, конечно, счастье, потому что мы пишем и пишем печальные глупости в своих ноутбуках, а нам всё же иногда отвечают очень просто и с бесконечным терпением.
Сказки с плохим концом
Рассказы
Возвращение
Восхитительный, но несколько рассеянный израильский сервис дал сбой, и мне не доставили на борт самолёта крем, заказанный накануне в duty free on-line. Поэтому, добравшись до Тель-Авива, я первым делом отправилась искать косметическую лавочку.
Но у вас не будет всей полноты картины, если я не скажу о том, как ехала в машине и бессмысленно улыбалась, потому что в Москве сегодня выпал снег, и всего пять часов назад я смотрела на слякотную серую землю, а теперь вижу сияющее ночное шоссе, глупые пальмы, слышу тёмное море и болтовню иноязычных таксистов в эфире. Важно также отметить, что, бросив вещи в своём временном доме, я сменила тёплые бархатные штаны на розовое платье и серый лёгкий плащ с огромным капюшоном, надела сандалики и пошла добывать всё необходимое для жизни – местные деньги, пол-литра свежего гранатового сока, пакетики с мятным чаем и крем, конечно же.
И обязательно нужно упомянуть ликование, кипящее в северном теле, которому внезапно отменили приговор к пятимесячной зиме (хотя его на самом деле всего лишь отсрочили на пару недель, но тело ничего не соображает и не предугадывает).
И со всем этим я оказалась на пороге лавочки с недвусмысленным ассортиментом и страшно обрадовалась, когда девушка за кассой крикнула с порога: «А ну пошла отсюда!»
– О, вы говорите по-русски, замечательно!
– Ой, простите, простите, это я не вам, кошке! Она целый день сюда лезет, извините!
– Ничего, я видела.
Я в самом деле заметила белую кошечку, которая зашла в дверь с естественным видом, не таясь и не смущаясь, будто точно знала, которая из баночек ей нужна. Даже завидно, я-то совсем растерялась в незнакомых марках. К счастью, девушка, несмотря на сомнительное приветствие, была любезна и нашла для меня что-то не слишком жирное и душистое.
А потом, потом город раскрывался, легко отдавал и недорого продавал свои радости, солнце, море и мельчайший, смертельно опасный для айфона и фотоаппарата песок, будто специально созданный для того, чтобы люди больше смотрели и видели, а не щёлкали бездумно камерами, не рассылали эсэмэсок и не обновляли статусов в социальных сетях.
И в каждой точке города, стоило повернуть голову, я замечала рыжий, белый, чёрный, серый или вовсе неопределённого цвета силуэт с напряжённым хвостом и внимательными ушами, надзирающий за миром, контролирующий пространство или абсолютно безразличный. Даже в кафе, где я по вечерам заказывала пирог take away, эмблемой была кошечка, точней, полкошки, лучшая её половина, с головой и передними лапками.
Казалось, они сопровождают каждое моё переживание на этой земле, хотя в момент принятия самого важного решения никого из них поблизости не было. Это случилось в пустыне, когда я стояла на романтическом обрыве и смотрела на Мёртвое море и лежащую за ним Иорданию. Пустыня была каменистой и золотой, море голубым, а тот берег розовым, и глядя на эту колористическую непристойность, я отчётливо поняла: «Хочу здесь зимовать». Не именно здесь, но в этой стране, в милосердный климатический период, когда нет жары. Определившись с желанием, я подумала, что нужно будет купить лотерейный билет – иного способа достать необходимые деньги я не знала.
34 
